Ученик призрака
Шрифт:
Он запрокинул голову и протяжно завыл. На его зов из школьного сада выступили Светка Сухоребрая и Верка Зима. Они медленно шли, взявшись за руки. Следом появились Кувшинников с Дантовым.
– Дважды два пять, – хихикнула Козина.
– В чем дело? – нахмурился Бледный. – Почему вас двое? – накинулся он на Вовку с Антоном. – Я же звал одного!
– А они везде вместе ходят, – подал голос Костян. – Друзья с первого класса.
– «Мы с Тамарой ходим парой, санитары мы с Тамарой», – нервно рассмеялась Лысогорова.
– Бестолковые дети, – рассердился математик. – Один из вас двоих пусть убирается отсюда.
– А давайте я уйду? – подался вперед Пращицкий. – Меня дома давно ждут.
Бледный выкинул вперед руку с книжкой:
– А вот как раз ты останешься здесь.
Но Митька продолжал идти вперед. Тогда математик для острастки топнул ногой:
– У меня с тобой отдельный разговор будет.
– Давайте поговорим. – Пращицкий вплотную подошел к учителю и вдруг выхватил у него книгу. – Продолжим! – Он быстро перелистал страницы: «Равенство двух отношений называют пропорцией», – прочитал он и перебросил учебник Дедковой.
– «Определите с помощью карты расстояние от Москвы до Киева», – растерянно прочитала Анька.
– Нашла что читать! – выругался Леха. – Дальше листай!
Но Бледный уже набросился на учебник.
– Подождите! – кинулся ему наперерез Пращицкий. – А почему говорят, что пальцев на руках десять, хотя их одиннадцать?
– У кого это их одиннадцать? – остановился Павел Сергеевич.
– Вот, смотрите. – Митька растопырил пальцы перед носом учителя и стал загибать их на одной руке. – Раз, два, три, четыре, пять. А на другой – десять, девять, восемь, семь, шесть. А пять плюс шесть будет одиннадцать.
– Одиннадцать, – кивнул Бледный и изумленно посмотрел на Митькины пальцы.
– А почему… – к ним подбежала Козина и стала палочкой чертить на грязном снегу оси координат.
Бледный щелкнул пальцами, чтобы стало светлее, и склонил голову.
– Не так, – математик провел ладонью над графиком.
– А если так? – Ленка ткнула палкой в свой рисунок.
Толик отобрал у Аньки книжку, снова ее перелистал. Учебник как учебник. Старый, потрепанный. Какие-то задачи и определения выделены, кое-где на полях записаны решения. Наверное, Павел Сергеевич был неплохим учителем, только понять это никто не успел.
На последней странице было написано: «Математика – самая древняя из наук. Слово «математика» греческого происхождения. В древности полученные знания, открытия часто старались сохранить в тайне. Например, в школе Пифагора запрещено было делиться своими знаниями с непифагорейцами. За нарушение этого правила один из учеников, требовавший свободного обмена знаниями, – Гиппас был изгнан из школы. Его сторонников стали называть математиками, то есть приверженцами науки…»
Бесконечная ночь начала переходить в хмурое утро. Школьный сад стал светлеть, деревья в нем превратились в обыкновенные березы и яблони и уже не казались такими страшными.
Ленка сидела на корточках и в задумчивости водила палочкой по исписанному снегу. Рядом с ней был только Рязанов. Ступеньки крыльца опустели. Кот исчез.
– А я в следующем году пойду учиться в физико-математическую школу, – сказала Ленка, вставая. – Мы переезжаем в другой район.
Костян тяжело вздохнул.
– Куда это они все делись? – Казалось, Леха только что заметил, что на школьном дворе они остались одни.
– Его подвела математика, – Пращицкий зябко передернул плечами. – Ему нужно было девять человек, а пришло десять, вот он и не смог ничего сделать. Да и полнолуние закончилось.
– Мы ему учебник не отдали, – Мелкая кивнула на книжку в руках Толика.
– Ему просто не на что стало злиться, – Лерка с трудом поднялась с земли. – Книжку ему прочитали, вопрос задали – что еще учителю надо?
– Так просто? – развел руками Анисимов. – Надо было всего лишь перестать его злить? Что ж вы сразу-то не сказали! Это ведь легче легкого!
– Чья бы корова мычала… – фыркнула Ленка. Кто-кто, а Леха никогда не был примерным учеником и радовать учителей своими знаниями не умел.
– Кто ж знал? – Митька широко зевнул. – Вы как хотите, а я домой пошел. Хорошо, что сегодня суббота и уроки делать не надо.
– Все равно жалко его, – вздохнула Анька.
– Нашла кого жалеть! – зло буркнула Сухоребрая и, не попрощавшись со своей закадычной подружкой Козиной, пошла следом за Вовкой и Антоном. Ленка подняла свой ватман, стряхнула с него снег.
– Что-то здесь не так, – пробормотала она, примериваясь, куда бы пристроить большой лист. – Бледный не из тех, кто легко сдается.
– Хочешь еще раз с ним поговорить? – фыркнул Анисимов. Если он и хотел уйти со школьного двора, то последним. Ему было любопытно узнать все самому.
– Митька говорил, что само привидение ничего не может сделать, поэтому он действовал через кота, так?
– Ну? – Леха положил камень на край ватмана.
– Со всеми одновременно Бледный справиться не мог. – Козина из кармана достала блюдце. – А тут вместо девяти человек десять пришло. Вот он и смылся. Он еще будет искать способ отомстить.
– Как же ты это выяснишь? – Было видно, что Рязанову уже страшно надоели Ленкины опыты с привидениями и вызыванием духов. – Может, домой пойдем? Чего на холоде торчать?
– Надо попробовать, – уперлась отличница.
Рядом с ней вздохнула верная Верка Зима.
Костян стал уговаривать Ленку идти домой. Козина отмахивалась от него. Что-то неразборчиво бормотала Мелкая. Швабра печально качала головой. Анисимов скучал, поглядывая в сторону ворот. И Толик понял, что ему тоже пора уходить.