Ученик Рун
Шрифт:
Первое правило жизни на улице — не переходи дорогу ворам. Видимо, Гран оказался слишком туп, чтобы его нарушить. Я зло зыркнул на товарища по банде, но коротышке только кивнул, мол, все понял, пойдем.
Мы быстро перешли на южную часть города и углубились в кварталы каменных доков. Уже на пятый поворот я перестал понимать, где мы оказались, а плоскомордый сопровождающий будто бы специально петлял и поворачивал без конца, чтобы меня запутать.
В итоге мы вышли к небольшому трактиру, что располагался на первом этаже жилого
— Шагай, — ткнул меня в спину шилом коротышка, и я двинулся в сторону этого гадюшника, стараясь не наступить башмаком в очередную лужу, состоящую из содержимого чьего–то желудка.
Внутри было темно, и душно. Воняло потом, кислым пивом и таким же кислым вином, и еще чем–то, похожим на уксус. Несколько пьяных компаний людей, больше похожих на нищих и бездомных, шумели за столами, где–то в углу назревала очередная драка, хотя несколько опрокинутых лавок и расколотый колченогий стул говорили о том, что только недавно закончилась предыдущая.
Сопровождающий потащил меня в сторону боковой двери, через которую мы попали то ли в небольшую приватную комнатку, то ли в рабочий кабинет. На столе вперемешку были свалены блюда с объедками, кувшины из–под вина, какие–то бумаги, пустые кошели, лежало оружие, и над всем этим покачивался простой свечной светильник, что скорее добавлял больше чада, чем света.
За столом сидело несколько мужчин, но больше всего среди них выделялся тот, что посередине. Плюгавенький и лысеющий, с огромным крючковатым носом и жестким взглядом, он без вопросов определялся как начальник всей остальной братии.
Чуть всмотревшись в лицо вора, у меня чуть не подкосились ноги. Это был Ян Острец — печально известный вор и душегуб, что держал каменные доки.
— Ну что, привел крысеныша? — спросил Ян, глядя на моего сопровождающего.
Плоскомордый только кивнул, делая несколько шагов назад.
Вор махнул рукой и парня как ветром сдуло, а Ян уже рассматривал мою тощую тушку, будто оценивая, как будет резать меня на ремни.
— Рей, я так понимаю. Бродяжка с того берега?
— Да, господин Ян, — дрожащим голосом ответил я.
Плохо, очень плохо. Если такие люди, как Ян Острец знают твое имя, то жить тебе осталось недолго. И во что втянул меня Гран?! Почему я вообще пошел вместо него?!
— О, знаешь меня! Уже неплохо. Скажи, Рей, ты давно живешь на улице? — спросил вор.
— Мама умерла, когда мне было пять… — начал я, но вор меня моментально перебил.
— Мне плевать, когда умерла та шлюха, что вытолкнула тебя на свет! Я спросил, как долго ты живешь на улице! — рыкнул Ян.
— Почти десять лет, господин Ян, — быстро–быстро ответил я.
Не злить его и авось пронесет.
— Значит, не вчера на улицу попал. А ты знаешь правила улицы? — спросил вор.
— Какие именно? — несмело уточнил я.
— А такие! — ляпнул по столу Ян, да так, что несколько пустых тарелок подпрыгнуло и перевернулось. — Такие! Что воровать можно только с разрешения самих воров! А ты с твоим другом возомнил, что сильнее и хитрее меня и моих братьев по ремеслу?!
Я вжал голову в плечи. Твою же… Мы иногда таскали кое–что у лоточников, но вот на реальное дело, обнести чей–то дом или срезать кошелек, на самом деле можно было идти только если ты потом отстегнешь мзду в общак.
— Знаю, господин…
— Тогда почему я узнаю, что пара оборванцев вскрыла сумку в районе форта у одного из приезжих? И умыкнула ценные вещи?! — все так же агрессивно поинтересовался вор.
От того, что я скажу дальше, зависит, выйду ли я живым из этой комнаты. А судя по кривым ухмылкам подручных Яна Остреца, шансы на выживание у меня были невелики.
— Была буря, господин, мы голодали…
— Запомни, щенок, никто не смеет воровать и не сдавать на общак! И никто не смеет воровать в этом городе без моего ведома! — прикрикнул Ян. — Вы вскрыли сумку уважаемого господина и создали неудобства очень многим людям и все боги мне свидетели, я бы выпотрошил тебя, щенка, прямо тут!
— Извините меня, господин Ян, извините… — залепетал я.
Колени буквально подкашивались, я стоял на ногах из последних сил. Бежать смысла нет, меня даже не выпустят из этого трактира. Что делать, как быть?
— Значит так, — внезапно спокойно сказал вор. — Принесете весы, что украли. Они очень дорогие и очень нужны человеку, у которого вы их умыкнули. Блюдце я уже сам нашел. Склянки целы? Рыжий сказал, что ты и весы и склянки припрятал на лежку…
От такого поворота событий у меня аж загудело в ушах. Неужто пронесет.
— Так точно, господин Ян, весы у меня, в целости. Как и склянки.
Вор задумчиво посмотрел на меня, будто оценивая, внимательно так посмотрел. На секунду задержался взглядом на амулетике с руной Инг, что я носил теперь не скрываясь и не снимая.
— Так это ты тот Рей Инг, что скотину и лопаты фермерам ищет? — внезапно спросил вор.
Я только молча кивнул, сглатывая ком, что подпирал горло.
Вор внезапно усмехнулся и покачал головой, будто услышал от меня хорошую шутку.
— Значит так. Господин, сумку которого ты попортил, требовал, чтобы вор сам принес ему украденное. Видимо, хочет сам тебе руку отсечь. Ну что ж, его право. Ты в нашем братстве не состоишь, покрывать мы тебя не будем. Тебя проводят, сегодня же. Алар, Ванг, проводите пацана. И смотрите, чтобы деру не дал.
Два амбала, что сидели слева от вора, поднялись со своих мест, буквально заслоняя свет свечей, висящих под потолком.
После этого Ян потерял ко мне интерес, потянувшись за кувшином с вином, меня же вывели прочь из кабинета авторитета, подталкивая в ребра.