Ученик Рун
Шрифт:
Довольно быстро в дверях появилось еще двое парней — тот самый Манс с товарищем. Молодые люди принесли какую–то старую лютню и видавшую виды флейту, после чего вся компания пришла в сильное возбуждение. Вот–вот начнем. По рядам пошла большая бутыль с крепким домашним вином, к которой все прикладывались по очереди, я тоже глотнул, поморщившись от резкой кислоты напитка. Молодой сидр мне нравился намного больше.
Манс умело ударил по струнам, его спутник — прижал к губам флейту, после чего все стали подниматься со своих мест.
— Давай! Пойдем! — позвала
Девушка заметила, что я чувствую себя не на своем месте, но вместо поддержки и одобрения я ощущал исходящую от нее волну осуждения. Марте было важно, какое впечатление я произведу на ее знакомых и друзей, я же сидел себе тихо в углу, особо не отсвечивая.
Впрочем, довольно быстро мы оказались в центре внимания. Каждая парочка, что выкидывала сейчас коленца посреди комнаты, нет–нет, да и бросала косые взгляды на неумеху–недомерка и заливающуюся пунцовой краской рослую дочь кухарки, что неловко дергались у самого края стихийно сформированного круга. Я видел и чувствовал, что Марта отлично знает, как танцевать, я же не имел об этом развлечения и малейшего представления, так что контраст между нами становился только сильнее.
Но вот, мой позор закончился: Манс сообщил, что ему нужно промочить горло и после этого он готов спеть, после чего по лавкам опять пошла бутыль с вином.
Следующие два круга я справился лучше, чем в первый раз. Поймал и темп, и ритм мелодии, которую играл Манс, да и как двигаться мне украдкой объяснила Марта. Так что даже когда ребята стали водить парами хоровод — кружась в замысловатом танце — я просто доверился Марте и повторял за впереди идущим парнем.
Но уже скоро я понял, что все плохо. В голове неприятно гудело, от духоты мне вообще казалось, что что–то легло на грудь. Давали о себе знать и утренние нагрузки в плане магической практики: шесть печатей Ис это немало, а была еще и очистка воды в бочках… Комната стала двигаться сама собой, а вот градус мероприятия только поднимался — крики и смех становился громче, удары по струнам и свист флейты — сильнее. У меня же было только одно желание — вырваться на улицу и выпить чистой, холодной воды.
— Эй, как тебя там, Рей! Так?! — ко мне, сидящему в своем углу, подошли двое, хозяин дома и какой–то парень, по размеру рук которого можно было судить, что он работает в кузне. — Ты тот самый, что у магика в учениках сейчас ходит?!
Парень наклонился ко мне и в лицо ударил кислый запах дешевого вина, которым подогревались присутствующие. Вот только если я делал глоток–два, то этот здоровяк ни в чем себе не отказывал.
— Ну я, и что? — желания вести с кем–либо беседы у меня пропало уже довольно давно.
Марта окончательно отсела в сторону, увлеченная беседой. Не знаю, случайно ли, или девушка обиделась на то, что я не оценил ее сюрприз, но чувствовал я себя сейчас брошенным.
— А ты в курсе, что твой учитель уважаемого человека к праотцам отправил?! — пьяно спросил подмастерье. — Эй! Ребят! Это же его учитель господина Ракона сжег, так ведь?!
Ревел парень так, что даже умудрился
Я поймал виноватый взгляд Марты, но девушка ничего не предприняла, только потупилась и стала наблюдать за тем, как разворачиваются события, нет–нет, да и поглядывая на будущего кузнеца.
— Ну все, хорош, — попытался вмешаться стоящий рядом, но такой же пьяный Дакас.
Все же, это был его дом, а лишние проблемы ему ни к чему.
— Уважаемого? — переспросил я, вспоминая, как Ракон приказал меня пытать еще несколько часов, после того как я начну молить о пощаде. — Не слыхал о таком.
Ноздри подмастерья раздулись. Я видел, что сказанное ему не понравилось, как и тон моего ответа.
— Такой мелкий, а такой дерзкий, — прошипел парень, наклоняясь ко мне, сидящему на лавке, как к маленькому ребенку, — думаешь, магия твоя тебе поможет, недомерок? В бараний рог скручу! И что только Марта в тебе…
Я не стал ждать, пока он закончит. Будущий кузнец — а парень точно подмастерье кузнеца, уж слишком он широк — был вдвое крупнее меня. Да и росту в нем было футов шесть против моих пяти с половиной. Так что пришлось бить первым.
О магии в этот момент я даже не думал, сработали старые привычки, приобретенные за годы жизни на улице.
По сравнению с Дамаром или любым другим бродягой, этот подмастерье был толстым увальнем. Я видел, как дерутся стенка на стенку городские с фермерами и скажу, что это не идет ни в какое сравнение с драками, через которые прошел я. Потому что первые всегда дрались от безделья или по какой–то чрезвычайно важной в моменте, но мелочной по сути причине. Я же всегда дрался с целью выжить.
Так что пока парень не успел разогнуться, я, даже не поднимаясь с лавки, со всей дури, хлестко и подло, влепил ему сжатыми в кулак пальцами по уху, а после вскочил и, не давая противнику опомниться, впечатал костлявое колено в самый низ живота подмастерья.
Здоровяк даже пикнуть не смог — от боли у него перехватило дыхание — я же отскочил вправо и приготовился добивать, чтобы точно не встал. Потому что если такая туша на меня навалится, мне конец.
Уже прицеливаясь, чтобы ударить согнувшегося от боли подмастерья сапогом по челюсти, от чего он должен был упасть и если не потерять сознание, то точно — ориентацию в пространстве, я почувствовал, как меня валят с ног.
В следующий момент сразу трое парней навалились на меня, укладывая на дощатый пол.
— Ты чего!? — взревел хозяин танцев. — Озверел что ли?!
Я несколько раз дернулся, пытаясь сбросить троих, что сейчас держали меня, впрочем, безуспешно.
— Ах ты, тварь! — зарычал здоровяк, который уже успел прийти в себя.
В следующий момент никто, кроме меня не понял, что произошло. Пока хозяин дома и пара него друзей пытались меня успокоить, подмастерье кузнеца, ничего не говоря, совершил фатальную ошибку. Он попытался исподтишка, подло, ударить обездвиженного противника носком сапога в лицо.