Ученик ведьмы
Шрифт:
— Если помнить о том, что сулит нам иное решение, — нехотя начал Скапти, — ничего не остается, как только идти в Йотунсгард без Гизура.
— Вот и ладно, — отозвался Даин, — тогда взглянем на кое-какие карты. — Его огромная ручища извлекла из шкатулки несколько древних карт, начертанных на растрескавшейся коже. — Вот здесь изображен Лабиринт, хотя, конечно, обычная карта не может передать его невиданных размеров. Шесть концентрических кругов со входами по обе стороны каждого круга, расположенными так, что в центр Лабиринта можно проникнуть только по спирали. Поворачивайте все время налево
Финнвард трясся всем телом, зажмурив глаза, чтобы не свалиться в обморок. Эгиль налил ему крепкого меда и заставил выпить все до капли.
— Это все, или дальше будет еще страшнее? — слабым голосом осведомился толстяк. Даин с грустью взглянул на него:
— С такой слабой душой нельзя пускаться в опасные приключения. Но я предвижу, друг мой, что если ты поборешь свою слабость, то будешь щедро вознагражден.
— Если только доживет до награды, — зловеще вставил Флоси. — Как по-твоему, есть у нас надежда заполучить этот меч?
— Не падай духом, — отвечал Даин. — Быть может, завтра я сумею больше сделать для вас. Стар я ныне, да и не слишком привык к гостям.
Он пожелал им спокойной ночи и оставил на попечение дряхлого слуги, который указал гостям их постели — грубое белье и соломенные, зато весьма удобные тюфяки.
Наутро настроение у них изрядно поднялось, а Даиново угощение и вовсе укрепило дух. До чего же приятно было есть домашнюю стряпню, да еще за столом, а не трясясь от ледяного ветра на краю пропасти!..
Когда завтрак закончился и слуга убрал со стола, Даин раскурил старую черную трубку, сильно напоминавшую его любимое кресло — такую же стертую от долгой службы и почерневшую от времени.
— Я вижу, у вас в отряде до сих пор разброд и нелады, — заметил старый кузнец. Его слабые слезящиеся глаза видели куда больше, чем им полагалось бы природой.
— У нас есть кое-какие разногласия, — подтвердил Ивар, грозно глядя на Флоси. Даин тяжело покачал головой:
— Такого нельзя допускать, если вы хотите, чтобы счастье вам улыбнулось. Героические деяния вершатся лишь теми, кто объединен одной целью и не позволяет раздору поселиться в душах. Ваш долг — покончить с разбродом между гномами и альвами, пока еще он может быть разрешен мирно. Чем больше погибших с одной и другой стороны, тем труднее будет усмирить вражду. Причина всех ваших бед — чародей Лоример, и ничего нельзя будет исправить, пока он не сгинет с лица земли. Ну да не хмурьтесь и не падайте духом — с мечом Элидагрима вы всего добьетесь.
Однако мрачные физиономии его гостей ничуть не просветлели. Скапти тяжко вздохнул и подпер подбородок кулаком:
— Тогда мы не можем перевалить всю эту напасть на плечи Эльбегаста. Убийство Оттара тяготеет над нами, как ярмо.
Флоси тотчас же поспешил принять вид существа ничтожного и недостойного. Одобрительная усмешка тронула грубоватые черты Даина.
— Я взял на себя смелость послать за кое-кем, кто мог бы помочь вам. Он весьма и весьма пригодится в поисках могилы Элидагрима. Я решил, что вам не обойтись без проводника и защитника. Он прибудет с минуты на минуту. — С этими словами Даин поудобнее устроился с трубкой в кресле и решительно отказался отвечать на все вопросы.
Он успел выкурить две трубки, когда массивную дверь, что вела в туннель, сотрясли яростные удары. Финнвард судорожно подскочил, дико озираясь в поисках подходящего места для укрытия или падения в обморок.
— Черные гномы! — вопил он. — Гномы и Лоример!
Даин даже не поднялся с кресла, а только крикнул:
— Войди!
Стук и скрежет послышались от двери — это сами собой отодвигались засовы; затем дверь со скрипом отворилась. Некто, закутанный в плащ тотчас протиснулся в щель и широкими шагами направился к ним.
— Я откликнулся на твой призыв, — проговорил он, слегка задыхаясь, и прервал фразу, чтобы низко поклониться, — и поспешил исполнить твое веление, благородный мастер… — Он выпрямился, впиваясь взглядом в Даиновых гостей, которые уставились на него с видом, полным подозрения и враждебности.
— Гизур! — хором взревели они. — Ты бросил нас, чума тебе в печенку!
Ивар и Эйлифир бросились к магу с рукопожатиями, а прочие альвы испепеляли его яростными взглядами.
— И вот это — наш проводник и защитник? Да ведь он же оставлял нас в каждой переделке! — Флоси вскочил на кресло и, приняв величественную позу, направил в Гизура обвиняющий палец.
— Я же говорил, что магам верить нельзя, — с боязливым и хмурым видом добавил Финнвард.
— Заткнитесь! — отрезал Гизур, и глаза его вспыхнули. — Да я лучше сварюсь живьем в котле Муспелля, чем хоть на шаг ступлю из горы в вашем обществе, — ведь все вы, кроме скиплинга и Эйлифира, самые сварливые трусы и скаредные ругатели из всех, кого я видел за пределами Гретгарда. За весь путь от Сноуфелла я не получил от вас даже звона золотых монет!
Шум споров и взаимных обвинений был прерван деликатным покашливанием Даина. Мастер печально глядел на гостей и покачивал головой.
Несколько мгновений все молчали, обмениваясь злобными взглядами. Затем Скапти вздохнул:
— Может, дашь нам случай исправиться, а, Гизур? Мы все от души постараемся… особенно Флоси.
Флоси хмуро глянул на него и пробормотал:
— Это верно. Я не буду больше задираться… если Эгиль перестанет на каждом шагу тыкать мне в нос моей виной.
Эгиль широко раскрыл свой единственный глаз:
— Да разве я так делаю? Гм… я не имел в виду ничего дурного. Ну, кто прошлое помянет, тому глаз вон, идет? — Он протянул руку. Флоси, поколебавшись, пожал ее.
— Да ладно уж, — сказал он грубовато, сдерживая ухмылку. — Я ведь тоже ничего такого не имею в виду, когда вырвется какая-нибудь резкость.
— И я! — подхватил Скапти, а Финнвард вторил ему:
— Простим друг другу, что мы такие ничтожества, верно?
— Верно! — от души, хором согласились все. Гизур потер нос — главным образом для того, чтобы скрыть усмешку.
— Через двадцать дней пути вы вцепитесь друг другу в глотки и будете горланить, точно шайка школяров… но, так уж и быть, я согласен сделать вторую попытку. И еще какую!