Ученик
Шрифт:
– Подгузники смени, – посоветовал ему златозубый.
Глеб вытер салфеткой пальцы.
– Спасибо за угощение, мне пора.
– Хочешь перебазарить с Грачом? – осклабился в кресле Дока. – Могу тебе устроить.
– Не трудись, – ответил Глеб, – завтра я с ним увижусь. Тебе-то я зачем понадобился?
– Тоже из любопытства, – «папаня» дотянулся вилкой до соленого грибочка, положил в рот и пожевал. – Сперва ты вон, – он ткнул вилкой в сторону златозубого, – брата васиного в школе обидел…
– Медведев твой брат? – обернулся на златозубого
– Ну, – хмуро подтвердил тот.
– Потом молодняк отлупил, – прищурясь, продолжил Дока, – а потом и Ваську самого с его придурками. Вот Васька-то и прибежал ко мне жаловаться. Мне, конечно, стало интересно: что там за француз такой?
– И ты вручил этим ябедам стволы? В качестве, так сказать, пригласительного билета?
– Надо больно. У них этого добра и без меня… Спать с оружием ложатся. Видать, прихватили с собой для храбрости…
– Ну хватит, – перебил Глеб. – Некогда мне твою бредятину слушать.
Плутоватые глаза Доки оледенели, губы сжались в линию. Уловив реакцию хозяина, охрана двинулась на Глеба.
– Язык можно и выдернуть! – пообещал один из парней.
– Игнат, если они сделают еще один шаг, – пообещал в ответ Глеб, – я отправлю их загорать, а тебя положу сверху.
– Без понтов, – поддакнул златозубый Вася, прежде именуемый Сильвестром, и благоразумно попятился к стене.
Однако ни босс, ни охранники его благоразумия, увы, не оценили. И то, что произошло дальше, трудно было даже вообразить. Парни, крутые во всех отношениях, приняв наработанные боевые стойки, атаковали Глеба с четырех сторон. Глеб прыгнул с места и, сделав невероятное сальто, как в цирке, встал на плечи одному из нападавших. И щиколотками ног легонько ударил его по ушам. Трое остальных в полном смятении метнулись скопом на выручку. Глеб мягко перепрыгнул на плечи к ближайшему и, ударив его щиколотками по ушам, проделал тот же трюк с третьим и с четвертым. Затем вновь сделал сальто и встал на ноги прямо перед креслом босса. Все это шоу длилось не более двадцати секунд.
Сжимая ладонями уши, охранники верещали – кто на коленях, кто на четвереньках. Вжавшийся в стену Вася хрипло выдохнул:
– Во бля!
Игнат Дока был, мало сказать, ошеломлен – он был потрясен до глубины своей забубенной души. И на губах его застыла такая улыбочка… будто он увидел шагающую к нему статую Командора.
Глеб расстегнул «молнию» на куртке.
– Натоплено тут… Хоть бы форточки открыли.
Дока схватил бутылку «спрайта» и судорожно глотнул из горлышка.
– Все это херня, – пробормотал он. – За тобой лишь первый раунд.
– Хочешь начать второй? – Глеб налил себе яблочного сока и выпил. – В таком случае зови подмогу, Игнат. Человек двадцать, тридцать… Сколько твоих придурков здесь поместится? Потом еще спецназ можешь вызвать.
Дока недоверчиво осклабился.
– Со всеми сладишь?
– А ты попробуй, Игнат. Проведи эксперимент.
– А как насчет пули, француз? Она ведь, говорят, дура.
Глеб приблизил к нему лицо.
– Я бы не советовал. Можешь, конечно, проверить. Но результатов этой проверки ты уже не узнаешь.
Взгляд Доки вновь сделался плутоватым: он быстро приходил в себя.
– Ладно, поверю на слово.
– Вот это правильно. Можно от тебя позвонить?
Игнат протянул ему «сотовый» телефон.
– Не в ментовку, случаем?
– Ну и шутки у тебя… – Глеб набрал номер Даши. Никто не подходил, и после десятого гудка Глеб в досаде вернул телефон владельцу. – Надо ехать. Чего все-таки ты от меня хотел, Игнат?
– Чтоб ты в поединках поучаствовал, – признался наконец Дока. – В боях без правил.
– Чего-о? – вылупился на него Глеб. – Американских фильмов насмотрелся?
Плутоватая физиономия Доки стала прямо-таки обаятельной. Он вновь контролировал обстановку.
– Не я один, – развел он руками. – Многие московские тузы балуются: телохранитель против телохранителя. Тут и азарт, и личные амбиции… Ставки, сам понимаешь, какие.
Глеб растерянно почесал переносицу.
– С ума сойти. Ну и как там у вас: проигравшему смерть?
– Да ну, – отмахнулся Дока. – Травмы, конечно, бывают всякие, но без мокрухи. Нормальный мордобой. Грач, кстати, тоже бойцов выставляет, фраер ссученный.
Глеб усмехнулся.
– Хитрый ты мужик, Игнат. Хочешь выставить меня, и, чтоб я не отказался, приплетаешь к делу Грача.
– Думаешь, горбатого леплю? – как бы обиделся Дока.
– Да нет, просто все для тебя кстати пришлось: одним выстрелом двух зайцев. Грач ведь и тебе точно кость в горле. Так, Игнат?
– Скорей, заноза в жопе. Ну как, по рукам? Я хорошо заплачу.
Пожав плечами, Глеб пошел к двери.
– Видно будет. Смотря как повернется. Если узнаешь о Граче что-нибудь интересное, разыщи меня через него, – Глеб кивнул на златозубого. – Пойдем, Сильвестр, отвезешь меня обратно.
Златозубый отлепился от стены и, даже не взглянув на босса, затрусил вслед га Глебом. Оклемавшиеся охранники проводили их мрачными взглядами.
– Ну чё, папань… догнать его? – осмелился предложить тот, кто затеял заварушку.
Дока посмотрел на него, склонив голову набок.
– Зачем? Хочешь сапоги ему почистить? – он подцепил вилкой скользкий грибок и отправил в рот.
Пасмурные лица побитых охранников прояснились: настроение у «папани» было превосходным – значит, пронесло.
7
Телефон трезвонил, как пожарная сигнализация. Едва переступив порог своей квартиры, Глеб ринулся к трубке.
– Попался, шлэмазл! – произнес голос Ильи. – Что ты там накорябал?
– Я тоже рад тебя слышать, – Глеб проворно стряхнул с себя куртку. – Ты от Даши звонишь?
– Уже из дома. И заметь, я не спрашиваю, какой матрос или боцман учил тебя математике. Я только хочу знать: что ты здесь нагородил?
Глеб улыбнулся.
– Ты такой умный, скажи мне это сам.