Учитель ботаники, или Разговор с растениями
Шрифт:
— Заговор продолжается, — шепнула Зина Оле.
— Я вас задержу недолго. — Учитель зашёл в лаборантскую и там положил в карман рулетку. — Пойдёмте, посмотрим, где можно разбить школьный учебный сад…
Они вышли из школы.
— Здесь стадион. А с этой стороны большая ровная площадка, она нам подойдёт. Сирень и другие кусты можно пересадить.
— Да, но тут хотели сделать ещё одну спортивную площадку, там для футбола, здесь — для бега и упражнений на снарядах.
— Не слишком ли много для физкультурников? Надо доказать, что биологический участок для обучения и воспитания очень нужен. Будем бороться за наш сад. А пока я попрошу измерить края площадки рулеткой и отметить углы теми большими булыжниками. Цифры запишите на этой бумажке. Одни измеряют, другие отмечают… Спасибо… На сегодня всё.
«Сегодня, кажется, удачный день, — подумал учитель. — Только вот напрасно я задерживаю ребят после уроков. Хотя это может считаться продлённым днём. Да и пока родителей нет дома, они всё равно бегают по дворам и уроков не учат».
В дверях школы Николай Павлович чуть не столкнулся с учительницей географии.
— А, Ольга Петровна?
— Вы откуда?
— Да мы тут с ребятами прикидывали, где бы устроить школьный учебный участок. Решили на этом месте.
— Вы всё расширяетесь. То живой уголок, теперь школьный участок. Мы в какой школе с вами преподаём: в сельской или городской? Если в сельской, то зачем садики с клумбами и деляночками. Пусть дети работают на полях в производственных бригадах, а в городской незачем им заниматься сельским хозяйством.
— Вы, уважаемая Ольга Петровна, всегда мне противоречите.
— Нет, просто я хочу понять.
— Так я вам охотно объясню. Наша школа в небольшом городе. Здесь есть дети сельские и городские. Да и независимо даже от этого, в сельских школах учащихся младших и средних классов надо сначала приучать к правильному, культурному посильному сельскохозяйственному труду на небольшой площади, познакомить их не только с местной, краеведческой монокультурой, но шире с многообразными культурами. В нашей социалистической стране нельзя делить учеников на городских и сельских. И не всегда человек живёт на одном месте, переедет в другую область и даже в другую республику и там окажется неграмотным в других условиях сельскохозяйственного производства. Это, если хотите, и есть сельскохозяйственный политехнизм, помните, как говорил Карл Маркс: освоение всей системы производства позволит людям переходить от одной отрасли производства к другой, в зависимости от потребности общества и от их собственных склонностей… И к тому же нам с вами надо возбудить любовь к растениеводству. В городской школе тоже нельзя исключить сельскохозяйственные знания и элементы труда как для общей грамотности и культуры, так и потому, что теперь горожане часто ездят работать на село и в будущем многие могут переселиться туда. Нет, школьный участок нужен не только для изучения биологии, но и, самое важное, для воспитания всех получающих общее образование.
— С вами трудно спорить. Вы очень убеждённый. Я заходила на вашу выставку, но без вас. Люблю смотреть сама без объясняющих экскурсоводов. Заглядывала и в будущий живой уголок. Я хотела вас предупредить. Вы привлекаете Базыкина, но он же хулиган, с ним сладу никакого нет. Вечно шумит, дерётся, всё портит, всех будоражит и, главное, не учится.
— Да, с Базыкиным тяжёлый случай. Но базыкинские руки, кажется, хорошие, он многое умеет делать.
— Руки, но не голова. — Ольга Петровна усмехнулась.
— Не скажите, руки без головы не могут хорошо работать. И, кроме того, в моей голове твёрдо засели высказывания нашего крупного методиста профессора Половцева: нет безусловно хороших или дурных наклонностей, а есть только деятельность, направленная чувством к созиданию или разрушению ценностей этического, эстетического или морального характера. Дав этой деятельности выход в желательном для нас направлении, мы создадим из несносного и безнадёжного ученика полезного деятеля… Кстати сказать, отцу Линнея в школе говорили, что его сын неспособный мальчик, ученье у него не идёт и пастор из него не выйдет. Советовали отцу отдать сына в обучение к столяру или сапожнику. И отец Дарвина упрекал сына: «Ты только думаешь об охоте, собаках и ловле крыс и осрамишь себя и всю нашу семью». Учитель же называл Дарвина «поко куранте», то есть малозаботливый.
— Ну это все ваши, биологи.
— А химик Либих? «Горе наставников и наказание для родителей», — сказал о нём директор гимназии. Я много думал о Базыкине, и мне кажется, что мы имеем дело с избытком сил, который прорывается
— Вы думаете только о Базыкине, а вот Викулина хорошая, первая ученица, а жаловалась, что у вас по ботанике не может отличиться.
— Видите ли, хороший ученик сам учится. Большее же внимание мы должны уделять слабым, кому надо помочь обрести силы. У Викулиной тоже есть недостатки: она зазнайка, хочет быть лучше всех, выделяться и, что хуже всего, с презрением относится к отстающим. Я стремлюсь отучить Зину от этого.
— Не отучите, — это в характере и на всю жизнь.
— Опять же это большой вопрос. Мы это видим на примерах жизни ряда великих учёных. Но на Зину Викулину надо обратить внимание. Спасибо, что сказали о ней, нехорошо, если девочка обижается, что ей не дают проявить себя полностью.
— У вас, вижу, много забот. И учащиеся, и растения, и кабинет, и уголок, и участок.
— А как же иначе? Такова особенность деятельности учителя биологии. Учитель математики идёт в класс только с куском мела в кармане или, простите, географ — только с картой под мышкой.
— Ну уж вы всегда так, не обойдётесь без шпилек!
— Какие шпильки? Только отвечаю на критические замечания.
Разговор с растениями продолжается
— Так вспомним… Когда вы проращивали семена, заметили вы, что раньше проросло: стебель или корень?
— Корень…
— Корешок. А почему? Вы не задумывались?
— Для того чтобы питаться почвой.
— Нет, не совсем так. Необходимое питание, как вам уже известно, для прорастания запасено в семядолях, для растворения его нужна только вода. Воду и впитывают первые корешки. И кроме того, они закрепляют растение в почве. Смотрите, как они разветвляются. Но это ещё маленькое растеньице. Когда ещё вырастет такое громадное, как дуб или сосна, помните, какие корни сосны мы видели на экскурсии? Петя, покажи слайд, сделанный Колей, а ты, Валя, задёрни шторы, — сказал Николай Павлович, опуская экран на доску. — Корни очень мощны, в горах корни деревьев срастаются и образуют крепкую решётку, сдерживающую не только почву, но и громадные камни, предотвращая обвалы и потоки, называемые селями. Вот отчего в горах нельзя вырубать лес. Корни составляют почти половину всего растения, но мы их не видим: они в земле. А если выдёргиваем или даже выкапываем растение, то громадная часть их, более мелких, остаётся в почве. Есть способы видеть корни растений. Можно посадить растение в плоский ящик, на лето закопав в землю, а осенью разломать его, а корни отмыть, они будут очень сплетены. Когда вы пересаживаете растения дома, то в горшке целый комок скрученных корней. Можно наблюдать, как постепенно растут и разветвляются корни. Для этого надо взять тоже плоский ящик, подлиннее, до метра. В одну стенку вставить стекло. Набить ящик землёй, посадить растение и несколько наклонить в сторону, где стекло, приделав подпорки. Стекло хорошо закрыть куском фанеры, чтобы предохранить корни от света. В определённые дни вы осматриваете корни через стекло, измеряете их и зарисовываете в масштабе на миллиметровой бумаге. Такой разговор с корнями растений мы будем вести на нашем участке.
— Да, а когда он будет?..
— Скоро… Размеры корней по площади громадны. Валя, открой экран. Что вы видите на таблице?
— Ого! У подсолнечника корни до трёх метров.
— У пшеницы — два с половиной.
— У картофеля — полтора. Даже у лука полметра.
— А ширина какая? На таблице она изображена кругами.
— Лён тридцать сантиметров…
— Пшеница и рожь по пять с половиной. Картофель — шестьдесят.
— У кукурузы — восемьдесят сантиметров…