Учитель на замену
Шрифт:
– Ну-с, Лариса Викторовна, – директриса подняла на Лару блёклые глаза, в ареоле густо накрашенных ресниц, – давайте вспомним, о чём мы говорили, когда вы поступали к нам на работу? – Она сделала паузу и продолжила: – Преподавательского опыта у вас нет, – подчеркнула она. – Теперь вы и сами понимаете.
У Лары совсем некстати заныл зуб мудрости.
– Что вы скажете на это? – Директриса развернула перед Ларой журнал со столбцом двоек.
Лара постаралась унять нервную дрожь и, преодолевая себя, ответила:
– Это оценки за тест. Ответы на вопросы были выбраны наугад, я не
– Нет, вы могли! – директриса хлопнула журналом по столу так, что Лара подпрыгнула. – Милочка, классный журнал – официальный документ. Вы это понимаете?
Лара кивнула.
– Слова «репутация школы» вам о чём-нибудь говорят?
– Меня не предупреждали, что я не имею права ставить двойки, – отчаянно парировала Лара.
– Милочка, если вы не знали, так я вам сообщу, что наша гимназия – лучшее учебное заведение в городе, – директриса встала и быстро прошла к небольшому стенду на стене. Она ткнула пальцем в вырезку из газеты. – Я пошла вам навстречу, взяла на себя риск, приняв на работу. И что же мы получаем? Неумение и нежелание найти общий язык с коллегами, конфликты с учениками, неспособность организовать учебный процесс, вызывающее общественное поведение. Что дальше?
Лара судорожно припоминала, что в её поведении могло показаться вызывающим.
– Каким образом вы собираетесь поправлять ситуацию? Через две недели ежеквартальная комиссия из управления образования.
Лара молчала, не смея даже вздохнуть.
– Двойки должны быть ликвидированы все до одной! – Директриса вернулась к столу и ткнула указательным пальцем в классный журнал.
Лара кивнула.
– И учтите, Лариса Викторовна, на следующей неделе мы проводим аттестацию учителей. Вас это касается в первую очередь. Ученики будут оценивать ваши преподавательские способности по нескольким категориям. Предупреждаю, если не наберёте нужное количество баллов, я не подпишу ваш контракт на следующий месяц. У меня уже есть несколько претендентов на ваше место.
Директриса захлопнула журнал и подала Ларе. Потом взяла из стопки папок какой-то документ и углубилась в чтение. Лара растерянно ждала, что будет дальше.
– Можете идти, – процедила директриса, не отрывая взгляда от бумаги.
Лара встала и вышла в приёмную. Хорошо, что она оставила вещи в раздевалке, не пришлось подниматься в учительскую.
Едва сдерживая слезы, она выбежала из гимназии. Пробежав с десяток метров по школьной аллее, Лара почувствовала, что ноги от напряжения подкашиваются. Она плюхнулась на ближайшую лавочку, закрыла лицо руками. В горле спазматически сжималось.
Никогда институтское начальство не позволяло себе с ней такого тона. А в университете и подавно, её, круглую отличницу, все любили. Тут же, в родном городе, прежние заслуги в расчёт не брали. В её проблемы вникать не желали, виновата она или нет, никого не интересовало, когда на кону «репутация школы». Ведь обучение в гимназии не бесплатное, половина уроков считаются факультативными и обходятся родителям недёшево. Лара рассчитывала, что с её-то знаниями и серьёзным подходом к работе она скоро получит дополнительные часы, а выходит, что есть риск лишиться работы. Платить за Настюшин садик в следующем месяце нечем,
Все неприятности из-за идиотского противостояния с Золотарёвым. Это он настроил против неё класс.
«Мстительный, капризный поганец! – утирала слёзы Лара. – Неужели он не понимает, что ломает мне жизнь?! И было бы из-за чего».
Как исправить ситуацию, Лара не знала. Единственное, что пришло на ум – попытаться откровенно поговорить с Золотарёвым, объяснить ему своё положение, извиниться в конце концов. Но в гимназии подойти к нему нельзя, ещё на смех поднимет. Едва ли Золотарёв захочет выслушать её, когда вокруг друзья и одноклассники. Лучше встретиться с ним в присутствии его родителей. Они могли бы положительно повлиять на него. Взрослые люди всегда смогут договориться.
Лара достала из сумочки зеркальце, протёрла лицо платком и немного припудрилась, чтобы не бросались в глаза розовые припухлости на щеках и под носом. Потом она встала и пошла назад к гимназии, намереваясь узнать домашний адрес Золотарёвых в учительской.
12
Лара позвонила в домофон – ей открыли не спрашивая. Неуверенно поднимаясь по лестнице, она только сейчас подумала, что затея дурацкая и лучше бы ей немедленно уйти. Почему она не договорилась о встрече по телефону? Сколько раз её подводила собственная импульсивность и несдержанность. Разве можно вот так без предупреждения являться с претензиями к людям домой?
Пока она сомневалась, дверь на площадке второго этажа открылась и на пороге в круге розоватого света возник Золотарёв. Он, казалось, совсем не удивился приходу учительницы, лишь окинул её безразличным, расфокусированным взглядом. Вид у него был помятый: широкие тренировочные штаны и растянутая белая футболка с длинными рукавами, неряшливо собранные на затылке волосы, на переносице детский пластырь с картинками Микки-Маусов. Ларе сначала показалось, что во рту у него сигарета, но оказалось палочка от чупа-чупса. Золотарёв ничего не сказал, только невозмутимо посторонился, позволяя Ларе войти.
Прихожая поразила простором и изысканной современной обстановкой. На стене справа бросилась в глаза пара картин – японская графика с самураями, а под ними трюмо с высокой вазой в восточном стиле, слева – отдельная гардеробная. Лара замерла на пороге, а Золотарёв прикрыл входную дверь и, шлёпая по паркету босыми ногами, скрылся в комнате. Скоро оттуда послышались хлопающие звуки и механическая трескотня. Лара немного постояла, обескураженная таким приёмом, потом разулась, повесила пуховик на вешалку в гардеробной и пошла в комнату.
Золотарёв сидел на диване, по-турецки поджав под себя ноги: в руках геймпад, взгляд упёрся в огромный, встроенный в стену телевизор. На экране мельтешила видеоигра. Справа от Золотарёва разместился стеклянный кофейный столик, сплошь заставленной банками с пивом и энергетиками, а в центре – огромный кремовый торт с оплавленной свечой в виде числа 17.
– Глеб, – неуверенно начала Лара, – я бы хотела поговорить с вами в присутствии родителей.
Золотарёв перекатил во рту чупа-чупс и, не отрываясь от игры, бросил: