Учитель
Шрифт:
Ивашка Косой стал иереем, сменив отца Афанасия: отрастил брюшко и каждое воскресенье читал проповеди, в которых Иисус ни в чем не уступал Ивану-царевичу – ему и в детстве нравилось сочинять сказки. А ведь сына горькой вдовы ожидала совсем другая судьба, и лучшее, на
Да что говорить! Ее муж менял чужие судьбы, как по волшебству. Дарене казалось, что все, к чему он прикасается, начинает жить по-другому.
20
Дьячок – низший разряд церковнослужителей, не входящий в состав церковной иерархии, в отличие дьяконов.
Он был самым лучшим. Самым сильным и самым независимым. Как-то раз в Рядок приехал Федька-пес – разодетый в немецкое мичман, обученный за границей, гордый собой и бесконечно благодарный Нечаю за обучение. Не будь Нечая, судьба Федьки не стала бы столь счастливой, а жизнь – столь интересной. Азбуку, по которой Нечай учил его читать, Федька возил с собой как талисман, приносящий ему удачу. И приехал он в Рядок с единственной целью – забрать Нечая в новую столицу. Говорил, будто сам царь увидел эту азбуку и захотел посмотреть на учителя, который ее составил. Нечай не поехал. Он сказал, если царь хочет его увидеть, пусть заезжает в Рядок. А сам поедет к нему только вместе с печью – чтоб не мерзнуть
Он часто болел. Стоило ему промочить ноги, или долго стоять на морозе, или попасть под дождь – на следующий день его душил кашель, а то и горячка валила с ног. Когда Мишата строил новый дом, который мог вместить его двенадцать крепких и здоровых детишек, Нечай впервые согласился ему помогать. Но через две недели брат запретил ему появляться возле строительства – от тяжелой работы взгляд Нечая становился затравленным, по вечерам его мучили судороги, а ночью он боялся засыпать.
Он плохо спал. Он никогда не говорил о том, что ему снится, но Дарене казалось, что во сне он проживает какую-то другую жизнь, и жизнь эта не менее реальна, чем явь. Реальна и невыносима. А еще она думала, будто грань между его сном и явью столь тонка, что и она сама, и его школа, и ее свекровь, и Рядок всего лишь снятся ее мужу, и в любую секунду могут исчезнуть, раствориться, пропасть…
Иногда, очень редко, он просыпался, сжимая кулаки, и шептал, глотая слезы:
– Их не было! Не было! Все было не так! Не было там монахов, была пустая дорога, понимаешь? Они не могли там оказаться, просто не могли!
– Их не было, – соглашалась Дарена и обнимала его за плечи, – их не было…
И тогда на нее накатывал ужас: ей казалось, она обманывает и себя, и его. И монахи на самом деле стояли на дороге. И все, что происходит с ними теперь – неправда, выдумка, счастливый сон.