Учитель
Шрифт:
— Отец нанял его, чтобы он присматривал за мной, — объяснил наличие невидимки у себя дома Рио, — Только вот оказалось, что я Хайзо замечаю, что бы он не делал. Ну а потом ты видел. Ластики, пинки, всё такое… ну и обнаружилось, что оба любим аниме. Вот и нашли общий язык. Даже бегаем по утрам вместе и тренируемся.
Подружились. Неожиданно, но…
— И в Киото, если что, ты поедешь? — полу утвердительно спросил я белоголового. Тот, стоя с руками в карманах, просто кивнул.
— А как насчет школы?
— Не проблема… — тихо пробурчал этот ниндзя, — Даже помогу, если что… если ты поможешь мне
— Ты «надевший черное»? — решил уточнить я.
— Нет. На мечах, ножах, всем таком, — сделав паузу, Онивабаши добавил нехотя, кивая на морщащегося Рио, развалившего на шезлонге, — У него талант. Большой. Не пользуется. Обидно.
— Я человек любви, а не насилия! — возмутился Коджима, — Мне это не нужно!
— Говорит тот, на кого пытаются расставить ловушку, — кивнул я.
— Это лишь твои домыслы!
— Из этого балкона получилась бы хорошая тренировочная площадка… — Хайзо умел быть целеустремленным.
— Я готов присоединиться к этим урокам, — подумав, сказал я, — Подобное может пригодиться.
— Если потом будем смотреть аниме… хотя бы по серии, то считайте, что вы меня уболтали.
Мы втроем переглянулись.
Я никогда не уделял фехтованию сколько-нибудь внимания. Умел обращаться с острым ножом и со скальпелем, но цели всегда лежали хорошо зафиксированными, либо без сознания, поэтому владением оружием это никак назвать было нельзя. В этом современном мире именно холодное оружие представляло для меня сейчас наибольшую опасность. Огнестрел крайне жестко контролируется законом, наказание за его владение — пожизненный срок или казнь, а вот думать, что на меня, «надевшего черное», будут кидаться только с голыми руками… глупость.
Мне нужно это знание, а получить его из книг не выйдет. Не понимая, по каким принципам наносятся удары тем или иным холодным оружием, я могу пасть жертвой какого-нибудь удачливого придурка с ножом. Шансы на это нужно уменьшить. А заодно… заодно меня очень интересует Онивабаши, использующий какое-то странное мастерство. Обмануть Узурпатора Эфира, скрыв от него эфир — невозможно, а значит — это что-то другое.
Как это иронично, в один и тот же день узнать о тех, кто эфир производит усиленно, и о тех, кто что-то может без него.
— Договорились. Но твоя сестра больше не будет бегать перед нами с голым задом, хорошо?
— Эй! Почему?!
Мы с Рио медленно повернули голову и оценили слегка смущенного и возмущенного Хайзо. Тот, шмыгнув носом, нервно пожал плечами.
— Может, ей жарко?
Глава 8
Кипение крови
Огава нападал молча, напористо и динамично. Рука, с зажатым в ней танто, периодически полосовала передо мной воздух, но на это я уже не покупался, держа дистанцию и стремясь охватить взглядом всю фигуру противника и анализировать все его движения. Небольшое лезвие было далеко не единственным фактором угрозы со стороны жилистого бойца якудзы, он прекрасно умел отвлечь им внимание, а сам зарядить ногой, ударить кулаком, толкнуть боком. Я маневрировал, контратакуя только так, чтобы у Огавы не было шанса резануть меня своим ножом. Окна возможностей были совсем невелики, как и мои силы. От любого
Спарринг идёт не более трех минут, а я уже понимаю, насколько опасен вооруженный холодным оружием человек. Огава не просто угрожал мне смертью, к его услугам был широчайший ассортимент разменов, в которых он мог подставиться под кулак и пинок, обменяв их на возможность пустить мне кровь… и вот это было непривычнее всего.
— Завязывайте, — прервал нас запыхавшийся голос Жирного, — У нас гости! Огава, тебя ждет старик!
— Спасибо за урок, — остановившись, я чуть поклонился сделавшему то же самое сятэйгашире.
— Я мог бы быть напористее, — дал тот жирный намек, бросаясь одевать пиджак.
Да, тогда бы мне пришёл бы конец. Тренировочный, разумеется, но это разве должно успокоить? Наоборот. Дело даже не в подготовке самого Огавы, а в том, что у него отсутствовало внутреннее сопротивление тому, что он делает. Ножом убивают, и якудза мне очень доходчиво показал — как. Нож, меч, дубинка, металлический прут, всё это прекрасно сработает на «надевшем черное». Да, мы покрепче и быстрее исцеляемся, но это значит лишь то, что обычный человек будет меньше колебаться, перед тем как использует против нас оружие.
— Это не для меня, — буркнула наблюдавшая за боем Хиракава, — Я красивая миленькая девочка, которую никто не будет резать ножом. У меня нет врагов.
Через полчаса хафу ожесточенно полосовала ножом воздух на той же площадке, рыча под нос что-то невнятное. «Гости», которые посетили Сенко-гуми, представляли из себя молодую китаянку, нашу ровесницу, с несколькими сопровождающими. Эта самая особа, имеющая какое-то отношение к китайской аристократии, хотела выкупить Хиракаву у якудза. И да, она тоже была яркоглазой.
— Сука фарфоровая! — рычала злая как сатана Асуми, со свистом размахивая ножом, — Тварь! Трусиха сраная! Даже вызов не приняла!
— Будь аккуратнее, — посоветовал я ей, собираясь уходить, — Такие люди не понимают отказов.
— Я их вколочу ей прямо в череп!
Наблюдение за уходившей визитершей дало мне немногое, лишь понимание, что нахальная китаянка была не очень расстроена отказом. А значит, вполне может что-нибудь учудить. Не в Аракаве, конечно, но вот на боях, где мы то и дело появляемся… К тому же, иностранке плевать на местные обычаи и правила.
— Я позвоню в Комитет! — неожиданно проявила Асуми взрослый подход к возможной проблеме, — Пусть даже бзднуть боится! Сука мелкая!
— Не позвонишь. Помнишь, что нам сказал Конго? Не высовываться…
— … ксо.
— Ладно, идем, нам нужно обсудить рассказы на конкурс.
— Да чего там обсуждать!
— Поверь, есть чего.
Японская литература, часто и плотно связанная с историей, меня раздражала своей излишней запутанностью. Островитяне себе вдалбливали любовь к родине всеми возможными и невозможными способами, пусть и осмысленно, но совершенно беспощадно. В свое время, поняв, что выгоднее будет знать этот предмет, я потратил немало времени, изучая историю и литературу своей новой родины. В мою книгу эти знания не попали, делать им там нечего, но вот применение им нашлось куда раньше, чем я предполагал.