Учитель
Шрифт:
Тем более — с хорошо покушавшими!
Надо же куда-то выплеснуть все эти нервы? Почему бы не на того, кто пока не может дать сдачи?
Глава 19
Из России с любовью
— Ну как так-то? — за высокой перегородкой, разделяющей купальню горячих источников на мужскую и женскую половины, неслись возмущенные девичьи голоса, — Читерство какое-то!
— Что такое «читерство»? Обман? Ну да! — охотно соглашалась с русской японка, — Мы эту дуру даже не доперли, очухалась! Вечером вся в синяках была, а теперь на неё посмотри! Свинина китайская!
—
— Это точно, — с некоторой даже охотой согласилась Мичико, — Такую кучу навалила вчера, что чуть сантехника не пришло… ААА!! Слезь с меня!! Мана, помоги!
— Убью!! — орала Асуми, — Сучка! Они же все слышат!!
Девушки явно устроили войну в воде, если судить по крикам и шуму. Видимо, пользуясь тем, что с утра в источники кроме нашей группы никто бы не сунулся. Плеск, визги, возмущение по поводу того, кто кого и за что хватает… обычная подростковая идиллия. У нас, на мужской половине, отделенной довольно высоким забором, было всё куда спокойнее.
— Ты что, её щадил что ли? — искоса посмотрел на меня разлегшийся на поверхности горячей воды белоголовый шиноби, — Сам-то весь уделанный.
Действительно, вся грудная клетка, руки и бедра у меня были до сих пор слегка опухшими, изукрашенными желто-синей окраской. Болело, несмотря на спокойно проведенную ночь и вечернее отлеживание в источниках, буквально всё. Ну, кроме головы. До неё Хиракава не допрыгнула… да и не пыталась.
— Скорее хотел посмотреть на всё, на что она способна, — дёрнул щекой я.
— Вот и посмотрел… — ехидно протянул Коджима, — Желтобрюхий. Как выжил-то, удивительно.
— Ничего удивительного, — возразил ему куда более опытный в этих делах Хайсо, — Разница масс, мышечного объёма, скорости прохода импульса по нервам…
Как по мне, лекция была довольно скучной, потому что объясняла самые прозаичные вещи, например то, что в любом рукопашном поединке масса часто является решающим фактором. Как минимум тем, который обязательно должен быть принят во внимание противником, имеющим более низкое значение этой самой массы. Тем не менее, у лекции был позитивный момент — к ней прислушались девчонки, сводя свою возню на «нет», а заодно получая дополнительный аргумент к тому, что девочкам кушать Снадобье очень даже вредно. Регулярные рукопашные бои, особенно с мужиками — это не для них.
Впрочем, будь я чуть менее мобильным, Хиракава меня бы заломала за счет пушечной силы своих ударов, так что не всё так однозначно. Мы даже поговорили об этом вчера вечером, недолго. Девушка, не особо помнящая схватку, заинтересовалась количеством моих повреждений, поэтому устроила допрос, задавая те же вопросы, что Хайсо. Мол, щадил? Не отнесся серьезно? Затем, узнав, что «пробудилась» и получив многочисленные подтверждения от свидетелей, впала сначала в восторг, потом в панику. Пришлось объяснять всем и каждому, свидетелями чего мы стали, а затем брать у всех слово ни в коем случае не распространяться о случившемся.
«Пробуждение» в шестнадцать лет это…
— Меня на кусочки порвут, — объяснила тогда побледневшая девушка, — На тысячу.
Или заставят рожать. Причем тщетно, как я понимаю. Если бы не моё поведение, не провоцирование источника Хиракавы на выбросы, то, скорее всего, она бы
Выбравшись из купален, мы разделились. Я решил прогуляться по территории гостиницы, Хиракава ушла чистить одежду, а остальные решили устроить себе турнир пинг-понга. Вскоре я к ним присоединился. Долгой прогулка не могла быть по определению, все этажи представляли из себя совершенно одинаковые чистенькие коридоры с одинаковыми дверьми и, что куда важнее, с одинаковыми замками. Такие замки я уже научился вскрывать, попрактиковавшись на том, что был в нашем номере. Попутно, на обходе, мной были проверены и камеры слежения, но они были лишь в холле. Гостиница не пользовалась достаточно высокой популярностью.
Оставалось дождаться американского хакера, чем я и занялся, с удобством устроившись около окна со своей книгой, чтобы иметь обзор на всех и каждого, входящих на территорию гостиницы. Рио развлекает девчонок, Хайзо ему помогает, Асуми уже присоединилась к остальным, а у меня даже с точки зрения своих — есть повод сидеть в номере.
Идеально.
Всё шло хорошо, но недолго. Я сидел на подоконнике и наблюдал, в то время как в дверь раздался нерешительный стук. Открыв её, обнаружил стоящую перед входом Шираиши Ману, одну. Чуть напряженную, с сжатыми кулачками, одетую в тот же купальный халат, в котором щеголяли мы все, и…
Чуть-чуть попахивающую алкоголем.
— Проходи, только дверь за собой закрой, — поспешил вернуться я на свой наблюдательный пост, справедливо полагая, что в мире, где есть сотовая связь, никого посланником не назначат. Наверное, все-таки пришла за своим нижним бельем? Это было бы кстати. Не люблю дел, которые давно можно было бы завершить.
Тем не менее, пользуясь тем, что времени у меня много, я пригласил Ману сесть и собираться с духом столько, сколько нужно, чего бы она там не задумала. Мысли о том, что там, под халатом, ничего нет, а его сейчас девушка распахнет, предложив себя… я не допускал.
И правильно.
Сев на кровать Мана принялась смотреть на меня и глубоко дышать. Я посматривал в окно, ожидая приезда американского агента, да читал свою черную книжку. Процессы, идущие в глубинах разума девушки, были не слишком-то замысловаты, обычно, но вот их выражение в реальность тормозило. Даже, видимо, алкоголь не помог, который, скорее всего, они начали там распивать все и каждый. С одной стороны скандал страшный, ведь до двадцати одного года это строго запрещено, а с другой стороны — осуждать молодежь, что ли? Зачем?
— Попробуй проанализировать, что именно мешает тебе говорить? — мягко спросил я девушку, — Опасение нарваться на грубый ответ? Отказ? Хамство? То, что ты можешь выставить себя в дурном свете? Это все мелочи, с ними люди сталкиваются ежедневно. Допустим, ты очень чувствительный человек, тебе подобное нестерпимо, но в таком случае, Мана, это фатальный недостаток, с которым нужно бороться. Понимаешь?
Она кивнула. Слишком поспешно на мой взгляд. Ну, всё равно…
— Меня называют «Королем Грубиянов», — напомнил я, — Говорю то, что хочу, кому угодно и как угодно. В том числе говорил и тебе. Помнишь историю про будущую работу и возможного шефа, который, возможно, с тобой сделает всякое разное, когда поймет твой характер?