Учиться видеть
Шрифт:
— А если эта девушка и есть Кьюринг, а ты ее попробуешь целовать. Он тебе это не простит. Впрочем, мы тоже, — заявил Макартур и нахмурился, буравя взглядом Веронику, словно пытаясь разглядеть, не проглотила ли она их товарища.
Веронике захотелось немедленно выпить. Она схватила стакан с янтарной жидкостью, по всей видимости, принадлежащей этому Кьюрингу и сделала добрый глоток. Тут же закашлялась и чуть не выплюнула все обратно, вместе с выпитым в Клубе рыцарей Башни вином. Редкостной гадости пойло оказалось.
— Поаккуратнее, девушка, это превосходное виски. Не каждому дано раскрыть его вкус, — сказал Дорвуд.
Старый
— Нет, он точно не провалился сквозь пол. Там все дощечки одна к одной.
— А кто такой Кьюринг? — спросила она.
Надо же было узнать побольше о человеке, который, по всей видимости, спас ей жизнь, выдернув ее сюда.
— Кьюринг наш друг, — сказал Макартур, словно обвинял ее в его убийстве.
— Он работает на золотом руднике. Старший оператор, — сказал Дорвуд.
— Он очень хороший человек, и нам бы не хотелось, чтобы он пропал, — заявил Старый Жук.
— Может, вызовем полицию, — предложил Корт Пьерри.
— Не надо полицию, — вырвалось у нее.
Как Вероника объяснит, что она гражданка России без документов оказалась неизвестно где, но там где говорят на французском. Она скользнула взглядом по стенам, пытаясь получить представление, где же она все-таки находится, и обнаружила над барной стойкой флаг Канады.
— У вас проблемы с полицией? Не беспокойтесь, мы вас не выдадим, — пообещал Корт Пьерри.
Вероника не успела ответить. Она почувствовала призыв, словно кто-то очень издалека звал ее. Она зажмурилась, увидела знакомого уже мужика в клетчатой рубашке. Он протягивал ей руку. Она ухватилась за нее и почувствовала рывок, одновременно с колокольным звоном.
* * *
Кьюринг хотел было поговорить по душам с кем-нибудь из нападавших, но они очень не хотели с ним разговаривать. Один отползал по газону на заднице, в глазах плескался испуг. Второй протрезвевший окончательно уже стоял на четвереньках и пробовал удрать, сил разогнуться и принять вертикальное положение у него не было. Третий, получивший бутылкой по спине, продолжал неподвижно лежать на асфальте. Возле его головы образовывалась лужица крови.
Кьюринг поморщился. Не хватало только кого-нибудь убить, да еще по-пьяному делу. Нет, он конечно не так уж и пьян. Всего-то три стакана виски. Вполне себе норма для пятничного вечера, но этим занудам полицейским дай только прикопаться к честному человеку, они даже убийство Кеннеди попытаются на него повесить, хотя какое отношение Кеннеди имеет к Канаде.
Кьюринг резко зашагал в сторону виднеющегося впереди проспекта, наращивая скорость. Надо убраться подальше от этого места, а уж потом подумать о том, как он здесь оказался. В голове у него шумело толи от выпитого виски, толи от всего произошедшего. Он смотрел на небо и никак не мог понять, почему оно такое светлое. Ведь когда он пришел в «Пьяного рудокопа» уже успело стемнеть, и дело шло к ночи. А в их местах ночи черные, как душа пирата.
Выйдя на проспект, Кьюринг остановился. Он не ожидал увидеть такую большую улицу с трехполосным движением в каждую сторону. И, не смотря на утро, улица была заполонена автомобилями. У них так поздно ездят только сумасшедшие, дальнобойщики, пьяные или полицейские.
Кьюринг озирался по сторонам, хищно раздувая ноздри. Он явно находился не у себя в Пайнт-Пойнте. Здесь даже вывески на магазинах были написаны чужеродными буквами, которые он никак не мог распознать, да и дома стояли не похожие на их маленькие провинциальные здания. Кьюринг вглядывался в вывески, пытаясь разобрать что там написано, и кажется у него стало получаться. По крайней мере, над этим крылечком точно висела вывеска «Разливное пиво». Захотелось немедленно выпить, но заведение оказалось закрыто.
И что ему теперь прикажете делать? Куда идти? Там у себя на родине он был человеком с домом и профессией, уважаемым обществом человеком, а здесь оказался чужаком, который никому не нужен и ничего не стоит, и профессия его ничего не стоит. Вряд ли здесь есть золотые рудники, куда его пустят зарабатывать на хлеб насущный.
Никогда в своей жизни Кьюринг не был так растерян. Его жизнь перевернулась с ног на голову и теперь он не знал, что ему делать дальше. Он зашагал вперед по проспекту, там впереди виднелась большое здание, чем-то напоминающее американский Белый дом и какой-то памятник с простертой рукой. По пути он пытался сообразить, что произошло с ним до того момента, как он оказался в этом странном месте.
Кажется, там была какая-то девушка. Она очень нуждалась в помощи и была напугана. Он помнил, что как раз собрал выигрышную комбинацию и собирался торжествовать, когда услышал призыв о помощи, потом ему стало нехорошо, перед глазами поплыла картинка, и он увидел ее лицо, а потом какой-то молокосос хватал его за задницу.
Кьюринг вышел на перекресток. Он знал, кого изображал памятник. В его детстве по телевизору постоянно гоняли программы про Советский Союз. На постаменте с простертой вперед рукой стоял Ленин.
Кьюринг почувствовал, что если он еще задержится в этом месте хоть на немного, то сойдет с ума. Он позвал незнакомую девушку, которая выдернула его сюда. Закрыл глаза и попытался ее представить. Неожиданно у него это получилось. Он увидел ее, сидящей с картами за столом. Позвал, протянул руку.
И произошел обмен.
* * *
На утро Веронике показалось, что ночные события ей приснились. Не было никаких уличных хулиганов, попытки изнасилования и рудокопа в клетчатой рубашке, который перенесся с Большого Невольничьего озера, чтобы спасти ее. И сама она никогда не бывала в Канаде. Вероника по такому случаю даже заглянула в загранпаспорт, кроме отметок о посещении Чехии и Украины у нее ничего не было. Выходило, что ей все это померещилось, и она никогда не сидела в «Пьяном рудокопе», не играла на деньги, причем чужие, и не пила неразбавленный виски.
До обеда Вероника просидела за компьютером, читая учебную литературу, но анатомические подробности не укладывались в голове. Мыслями она возвращалась к финалу вчерашнего дня, пытаясь определить, привиделось ей все это или нет. Быть может, в той чудной квартире ее накачали какими-то препаратами, и она бредила наяву. Но как она тогда в таком состоянии добралась до дома. Вероника проверила приложение такси в телефоне. Поездка была и по времени совпадала.
Когда она совсем уже отчаялась разобраться в анатомии и своих мыслях, то решила позвонить Светику. Узнать, как у нее дела, добралась ли она до дома, что у нее случилось с тем ухажером из странной квартиры.