Удачник Леонард. Эхо Прежних

Корн Владимир Алексеевич

– Крокодил отсыпается перед набегом в деревню, – сообщил нам Старк.

– А как называется ваш остров? – поинтересовался Головешка.

– Папайо, Неустрашимый Золотоходец Тед, – с почтением ответил ему Старк.

Взгляд Головешки, которым он нас обвел, можно было истолковать как угодно. В том числе и: а не взять ли с него вам всем пример, господа?

Гаспар язвительно ухмыльнулся, но смолчал.

– Старк, козленка нам для приманки дадите? – И пояснил: – Чтобы крокодил вылез из воды, когда нам необходимо, а не когда ему самому вздумается. – После

чего небрежно добавил: – Можно, конечно, было бы справиться с ним и в воде, но это лишние хлопоты.

Судя по испуганному виду Старка, который представил, что лезть в воду придется ему, своего я добился.

– Дадим, – кивнул тот. – Когда мы лишились уже многих из них, и не только, имеет ли значение, если не станет еще одного? Или даже парочки.

– Ну вот и отлично.

Проблемы, как это обычно и бывает, возникли там, где их никто не ждал.

– Какой он миленький! – восхитилась Рейчел, завидя козленка, которого планировалось принести в жертву. – Лео, и у тебя хватит совести отдать козленка крокодилу, чтобы тот его сожрал?!

– Хватит, – не раздумывая, кивнул я. – Суди сама: жертвуя им, мы спасем жизнь множеству других козлят, поросят, котят, собачек, курочек, петушков, а самое главное – людей!

– А что, придумать что-нибудь другое нельзя?

– Нельзя. Это самый простой способ избавиться от крокодила, не рискуя собственной жизнью.

– Головешка, может быть, все-таки попробуешь повизжать сам? – с надеждой спросила девушка у Теда.

– Нет.

Понять Головешку было можно. Островитяне относятся к нему с явным почтением, а тут ему придется хрюкать.

– Ну уж этого козленочка я вам точно не отдам! – заявила Рейчел, прижимая его голову к своей груди.

Не отдала нам она и трех других, а также поросенка, которые, как выяснилось, миленькие не меньше козлят.

– Рейчел… – попытался убедить ее я, на что, даже не дослушав, она заявила:

– Вот ты скажи мне, Лео, только честно: смогла бы я полюбить какого-нибудь там тупицу? Нет? Правильно! Ты у меня умный, а значит, придумаешь что-нибудь еще.

Мне только и оставалось, что тяжело вздохнуть. Понятно же, что всех этих милых животных выращивают лишь для того, чтобы однажды съесть. Но разочаровывать в себе любимую женщину я не стал – это совершенно ни к чему.

– Может быть, попробуем взять крокодила ядом? – предложил Гаспар. – Знаю я несколько таких рецептов, когда от одной капли даже слон сдохнет, не то что этот маломерок.

Назвав крокодила маломерком, Гаспар явно погорячился, но дело было в другом. Почему-то получалось так, что Рейчел считала умным меня, а предложения один за другим сыпались от Гаспара. Тут недолго и до того, что Рейчел в моем уме разочаруется. И потому мне срочно следовало придумать нечто особенное, чтобы этого не произошло. И я придумал:

– Нет, мы сделаем все по-другому.

– Как?

– Чего он больше всего от нас не ожидает?

– Что мы плюнем на него и уплывем с этого острова, – предположил Неустрашимый Тед. Которому с самого начала мысль помочь островитянам не понравилась.

Ибо она означала задержку, настолько ему не терпелось стать пиратом.

– Что мы его сожжем, – это был Блез. – Прямо в воде.

– Правильно, – кивнул я. – Причем сожжем изнутри. Но метафорически.

– А как мы его сожжем в воде и изнутри, пусть даже метафорически? – спросила Рейчел.

Тут наступил скользкий момент. То, что я задумал, заставит крокодила умереть в страшных муках. На мой взгляд, совершенно им заслуженных, но как к этому отнесется Рейчел?

– Как мы его сожжем?.. – переспросил я.

Будь у нас хоть немного горючей жидкости Прежних – той, что они использовали в своих огненных ловушках, вопрос даже не встал бы: она полыхает где угодно, в том числе и под водой. И оставалось бы только найти способ доставить ее во чрево крокодила. Но у нас ее не было.

Однажды мне пришлось пережидать наводнение на острове посреди реки. Случилось это в провинции Ромитер моей родной Андлавии, но не суть. Всего нас, горемык, было четверо, и почти три недели, пока не спадет вода, мы только и делали, что спали, ели и развлекали себя разговорами. В основном разговорами пустопорожними, но кое-что показалось мне интересным, и до поры до времени отложилось в голове на отдельной полочке. И надо же, та самая пора наступила, причем во второй раз подряд. Первый – когда я вспомнил рассказ о том, что северные дикари делают себе лодки из шкур животных. И сейчас, когда тот же человек рассказывал, как они охотятся на медведей. Так вот, те замораживают свернутые в спираль пластины китового уса в особых шариках, которые по большей части состоят из жира. Медведи охотно их проглатывают, а затем, когда они в желудке растаивают, китовый ус распрямляется и пронзает им кишки насквозь. У кого хоть однажды болели внутренности, отлично себе представляет: какой при этом огонь бушует внутри!

Согласен, не самый гуманный способ охоты, но верный. Да и какая может быть гуманность к крокодилу, который питается людьми?!

– А где мы возьмем китовый ус? – поинтересовался после моего рассказа Головешка. – И как мы его заморозим в жире, когда вокруг жара? Кстати, у того кита, которого мы видели перед штормом, никаких усов не было.

– Они у них внутри, дурень, – ответил ему Гаспар.

Тед ему не поверил, но спорить не стал. Вероятно, в опасении заработать очередной подзатыльник, которыми Гаспар щедро его снабжал, пообещав сделать из Головешки человека.

– Да, Лео, где мы его возьмем? – присоединилась к Головешке Рейчел. – И действительно, как заморозим? И потом, вряд ли крокодил обратит внимание на какие-то там шарики? Вон он какой огромный! Такой и гиппопотама спокойно под воду утащит.

– Может, тогда козленка перестанешь жалеть? – живо поинтересовался я.

– Нет, – покачала она головой, – думай еще.

– Все-таки попробуем ядом? – спросил Гаспар.

И снова отрицательный ответ: ведь тогда придется напичкать отравой козленка или порося, что непременно приведет их к гибели.