уДачный отпуск
Шрифт:
Но Даньке не приспичило, зато ее увидела соседка – пожилая тетя Лида, которая крутилась возле песочницы с маленькой внучкой.
– Эля! Эля, не сыпь песочек бабе в голову… Элечка! Ну сколько тебе повторять!.. Что ты говоришь? Это не песочек? А что это, дитя мое? Это семечки? И ты садишь бабе волосики? Детонька моя, после твоих посадок у бабы последние волосики выпадут… Анечка! Ты приехала?! – обрадовалась пухленькая тетя Лида. – А мне Зося говорила, что ты к нам собираешься! Ну как там Санкт-Петербург?
– Ой, тетя Лида, здравствуйте, – весело прощебетала Аня. –
– Анечка, а ты видела там Зимний? – затаив дыхание, спросила тетя Лида. – Ты видела? Впечатляет, да? Сама-то я не была, но так хочется… Эля!! Прекрати обсыпать бабу пылью!..
Девочке надоели взрослые разговоры, и она решила добавить в беседу ярких моментов, а потому набрала полные ручонки пыли и устроила над бабушкой фейерверк.
– Видишь, что делается? – вздохнула женщина. – Гуляем вот. Да какое там гуляем – сидим в этой песочнице, а песок сюда последний раз привозили прошлой зимой. Машу, дочку мою, срочно на работу вызвали, вот и оставила Элю со мной. А у меня сейчас на даче помидоры пересыхают! Ты дачу-то нашу помнишь?
Аня прекрасно помнила дачу тети Лиды. Тетя Лида и Анина мама брали эти дачи в Шуваево вместе, и два домика стояли рядом, разделенные низеньким заборчиком. Каждую субботу соседки вместе добирались до автобуса и помогали друг другу тащить сумки. Аня хорошо помнит и Машу – дочку тети Лиды, – они тогда убегали от мамаш к озерам, а потом придумывали всякие небылицы, чтобы те их не ругали. Но только тетя Лида свою дачу до сих пор лелеет, а Зося Никодимовна продала.
– Ой, у меня там помидоры, – не умолкала соседка. – Я ведь пятнадцать тысяч прошлый год наторговала, да-а. Мои соленья с руками отрывают! Прямо с руками! Ой! Хорошо, что вспомнила! Анечка, мама мне хотела передать пустые банки, сейчас опять засолка пойдет, а у вас на балконе, мама сказала…
– Да я принесу, теть Лида, – пообещала Аня, стараясь продвинуться с ведром к контейнерам.
Но соседке было куда интереснее болтать со знакомой, нежели выгребать песочек из шевелюры, поэтому она не умолкала:
– Дак и как не брать-то у меня? У меня ж травиночка к травиночке, все полито – удобрено! Я себя не жалею, нет-нет-нет. И вот в этот раз всю неделю думала – в субботу съезжу, а вон видишь, как получилось. И завтра нельзя: ко мне сестра приезжает. Ой, прям все сердце изболелось.
– Сердце… – вспомнила Аня про Даньку. – Тетя Лида, а давайте я съезжу. Чего там не полить-то? Кран включил и стой – шланг держи.
– Ой, вот бы хорошо, а? – оживилась соседка, но тут же сникла. – Так где ты там все найдешь-то?.. А чего тебе не найти? Вы ж с моей Машуткой там каждый закоулок знаете!
– Мы же поливали, – усмехнувшись, напомнила Аня. – Я хорошо помню, сначала мы у меня все полили, потом у нее, а после… а после вы сами включали шланги и все поливали заново, потому что мы больше друг друга обливали, чем всякие там… помидоры.
– Точно, – улыбнулась тетя Лида. – Мы, помню, ворчали тогда, ругались… А чего ворчали? Вы девчонки – вам бы поскакать, побаловаться, а мы… мы в то время моложе были… Ой, Ань, помню, за мной тогда ухаживал один дачник! Такой высокий, правда, худющий, ну чисто рельса! Но какой обходительный! А я-то, дура такая, нет чтоб его приветить, так мы с Зосей-то еще и подшучивали над ним. Попросим, бывало, ведра донести, а сами-то специально ведро побольше выберем да песком мокрым нагрузим. А он-то корячится возле этого ведерышка, пыжится, а поднять не может… Интеллигентный такой…
Тетю Лиду бросило в воспоминания, и Аня догадывалась, что это надолго.
– Теть Лид, ну значит, я сейчас в магазин сбегаю и к вам за ключами от дачи, хорошо?
– Хорошо, только чего ко мне за ключами? – удивилась соседка. – Они ж там, в поленнице, неужели не помнишь?
Аня помнила. Вот уж точно: дружно они тогда жили – все тайники у соседей знали. Ведь, бывало, и зимой ездили – дачи-то от города рукой подать! И если кто раньше приедет, бежали не только себе, но и соседке печку топить, чтобы с работы приехала, а ее уже и домик теплый поджидает.
– Побежала я, теть Лида, а то день хороший, жалко время терять.
– Беги… – кивнула соседка и уже в спину Ане крикнула: – Анечка! Ты там можешь из домика-то шезлонг вытащить! Позагорай, огурчиков поищи, может, поспели… своей-то дачи у вас нет уже, а моей Маше тоже некогда ездить-то… А чего ж в городе-то пылиться… Элечка! Не надо бабушке в ротик камешки толкать! Бабушка на лавочку присела отдохнуть, а не кушать камни! Ты ж мне все зубки разобьешь, а знаешь, сколько они теперь стоят?
Аня так обрадовалась этим помидорам, что чуть было не повернула домой вместе с мусором. Но все же опомнилась и домой прибежала уже налегке. Так, сейчас она сходит в магазин – как же здорово, что тетя Лида позволила у нее отдохнуть, им с Данькой даже в домик заходить не нужно будет – можно посидеть в беседке, перекусить бутербродами и попить сока. Только… сердечникам ведь нужно хорошее питание. Надо будет купить что-нибудь мясное: грудинку какую-нибудь, окорока…
Аня собралась в магазин, но вспомнила про банки и потратила еще минут десять на то, чтобы погрузить их в здоровенную клетчатую сумку.
Гремя стеклопосудой, она еле вышла из квартиры.
– Ой! – встретила ее на площадке Сонечка. – А ты чего, опять уезжаешь?
– Уезжаю, – буркнула Аня.
Она все никак не могла простить Соньке равнодушия к Данькиной смертельной болезни.
– А я на пляж. Савушке нельзя, вот и приходится одной, – вздохнула Сонечка, поигрывая яркой, легкой сумочкой. – А ты насовсем, что ли?
– Сонька, топай давай на пляж, – раздраженно проговорила Аня. – Там сейчас молодые самцы просто табунами скачут. Таких вот ищут – кобылиц! Беги, а то не успеешь.
Сонечка не обиделась, только жеманно дернула плечиком:
– Удивляюсь я с тебя, Мальцева. И чего ты желчью плюешься? Мужика б тебе хорошего. Я ж предлагала!
– Ну, знаешь, вкусы у нас разные…
– А по-моему, так одинаковые, – размышляла Сонечка, но Аня ее уже не слушала.
Она быстро заскочила к тете Лиде, сбагрила стеклотару, а потом легко понеслась в магазин – Даньке нужны хорошие продукты.