Удалой человек
Шрифт:
Капуста постоял в нерешительности, потом тихо прошептал:
— А мабуть, вин двужильный, чертяка?
Тогда Кушев передал Капусте свой автомат и шагнул в сарай.
Немца он не увидел, а услышал: в сарае раздавался свистящий залихватский храп. Кушев огляделся. Часовой сидел, прислонившись к стене, недалеко от входа. Голова его в съехавшей набок пилотке безжизненно лежала на коленях.
Разведчик подошел к часовому и наступил ему на ногу; немец беспокойно заворочался и глухо простонал — видно, тяжелый сон приснился ему в эту минуту. Кушев нажал сапогом сильнее. Часовой проснулся и
В это мгновение в углу поднялся другой немец и испуганно уставился на Кушева. Разведчик кинулся к нему, но широкоплечий атлет-немец отшвырнул его, как перышко. Больно стукнувшись о косяк, Кушев быстро вскочил на ноги и в следующую секунду уже висел на немце. Они барахтались на соломе, стараясь ухватить друг друга за горло. В пылу борьбы Кушев ловко выхватил у немца тесак и ударил врага в грудь. Немец, охнув, повалился к стенке. Кушев выскочил наружу. Капуста с помощью подоспевшего Пекшева все еще продолжал борьбу с часовым. Они скрутили его и повели.
«Язык» оказался очень словоохотливым и сообщил, что немцы скопили в деревне большие силы, что готовится наступление и ожидают только, когда прибудут пушки.
Полковник собрал командиров; стали думать, как бы сорвать это немецкое наступление.
— Разрешите, полковник, я им устрою, как сказать, карнавал, — попросил Кушев.
— Надо еще обсудить, что за карнавал ты придумал, — ответил полковник. И он вышел вместе с Кушевым в комнату начштаба.
Говорят, что для карнавалов выбирают обычно темные ночи. Если так, то выбор, сделанный Кушевым, был безусловно удачным. Во всяком случае, в эту ночь человека нельзя было рассмотреть и на расстоянии трех шагов. Кушев, Капуста, Пекшев и четверо других разведчиков двигались к деревне, изредка перекликаясь свистом.
— Конечно, кто что любит, — ворчал Капуста. — По мне, чем шляться от здесь по ночи, лучше сидеть бы у камельку та чаек попивать. Но товарищ сержант без карнавалов жить не может...
Цепочкой приближались разведчики к цели. Немцы их не ждали. И кто бы мог подумать, что русские в такую темень, когда кругом хоть глаз выколи, предпримут какую-то операцию! А разведчикам это было как раз кстати.
Все они захватили с собой много боеприпасов — по нескольку гранат и бутылки с горючим. Когда впереди показались избы, Кушев остановился.
— Ну вот, как сказать, здесь и будем воевать. Капуста, твои две избы слева. Жди сигнала.
Обойдя деревню, Кушев распределил всех людей. Сам он остался крайним справа. Все ждали его сигнала.
Кушев огляделся вокруг. Сзади, метров за пятнадцать, стояла большая развесистая ветла. «Если отбежать, можно укрыться за нее», подумал сержант. Он измерил расстояние глазом и бросил на крышу бутылку. Она глухо ударилась в трубу и раскололась. Жидкость поползла вниз, дым окутал крышу. Солома вспыхнула, и языки пламени осветили ночное небо. Через окно Кушев бросил внутрь избы две гранаты. Забросав бутылками и другую избу, разведчик отбежал к дереву. Он прижался к стволу ветлы и стал наблюдать.
Его друзья услышали сигнал. Одна за другой загорались переполненные немцами избы. Рыжие огни бежали по конькам крыш, перебрасывались на сараи, овины. В деревне началась суматошная паника.
Кушев видел, как мелькнули тени убегающих разведчиков. Пора было уходить, но он не мог оторваться от зрелища.
С каждым порывом ветра пламя пожара становилось все ярче; подхваченные вихрем пучки соломы носились в ночном воздухе, рассыпая вокруг искры всех цветов и оттенков. Один за другим глухо раздавались взрывы. И в этом сплошном море огня бегали полураздетые люди, спотыкаясь и падая, суматошно крича от боли и страха.
«Не забудут фрицы, какой я карнавал им придумал! Дождутся они пушек для наступления!» вспомнил Кушев показания «языка».
Наконец Кушев спохватился: полковник дал разведчикам полторы минуты, чтобы убраться подальше, после этого начнут действовать наши пушки, минометы, пулеметы. Стрелять они должны были в упор, так как под покровом ночи их подтянули к деревне почти вплотную. Кушев представил себе, какой замечательной мишенью стало для его друзей артиллеристов охваченное пожаром и паникой село. Едва он начал отползать, как услышал — над головой засвистели первые снаряды.
Карнавал удался наславу. Всю ночь грохотала артиллерия, стреляли пулеметчики, снайперы. Лишь к утру немцам удалось прекратить панику и отвести уцелевшие остатки войск из пылающей деревни.
Разведчики в следующую ночь побывали здесь еще раз. Они увидели среди дымящихся развалин горы немецких трупов.
КУШЕВ РАССКАЗЫВАЕТ
Кушев, Капуста и Пекшев лежали в снарядной воронке и потихоньку переговаривались.
— Нэмець хитрый вояка, — ворковал Капуста, поудобнее раскладывая под собой ветки. — Его не трогають, и он мовчит. Сдается, что туточки у него кишка тонка.
Пекшев возразил:
— А какая там хитрость! Снаряды подвозит, вот и молчит. Подожди, заговорит еще.
Затрещал телефон. С батареи проверяли слышимость.
В этот раз Кушева с друзьями назначили корректировать огонь артиллерии. Они подобрались к самым немецким окопам и должны были следить за разрывами, чтобы сообщать на батарею о недолетах и перелетах. Сменят артиллеристы прицел, и тогда уже точно полетят снаряды. Это и называется корректировкой.
Но пока не было стрельбы, отдыхали разведчики.
— Расскажи, сержант, как ты нэмьця обмануешь, — приставал к Кушеву Капуста.
Но разведчик отнекивался, не любил он о себе рассказывать.
— И гордый же ты, сержант! — сердился Капуста. — Не разведчик, а прямо ясновельможный пан. Мовчи хоть до утра, хиба ж я помру от того?
Но не хотелось Кушеву, чтоб товарищи обижались, и он начал:
— Случай этот был с одним командиром под Холмом, в разведке. Наткнулись разведчики в деревне на немцев и ни туда, ни сюда податься не могут. Видят немцы, что наших-то мало, и решили их живьем взять. Окружили их со всех сторон и гонят по улице. А наши перебегают от дома к дому, думают, что конец им приходит...