Удар Молнии
Шрифт:
— Слушай, брат Кархан. Не знаю, как тебя теперь зовут, — начал генерал, лениво подавляя отрыжку. — Ты и в самом деле преувеличиваешь бывшие возможности «Молнии»… Не такая она была уж молния, чтоб сверкать на весь мир. Все эти элитарные подразделения больше рекламировались и возносились самим КГБ. И тем, что очень уж секретились. Я тебе откровенно скажу: половина зарубежных операций, которые нам приписывались, проводила не «Молния», а хрен знает кто. Может, инопланетяне… В ЮАР мы не ездили, в негров не красились и не устраивали войны против
— Запад охотно верит в легенды, потому что приучен к рекламе, — заметил Кархан. — Зачем же нам разрушать его иллюзии?
— Ну а мудрый Восток?
— А мудрый Восток хочет защитить свои нефтеносные районы и жилы. В том числе и от Запада. Мы и так потеряли Кувейт из-за американского вмешательства. Они спасли его от Ирака, они теперь и контролируют. А была бы в то время своя «Молния», была бы наша «Буря в пустыне». Без танков и бомбардировок. Американцы полные идиоты с накачанными мышцами. Нельзя бомбить нефтеносные районы, нельзя гнать туда авианосцы. Но чтобы это понять, посчитать, во что обойдется, требуются не разжиженные мозги.
— Ах, вот оно что, — протянул дед Мазай. — В таком случаев вам не «Молния» нужна, а корпус быстрого реагирования.
— Верно, Сергей Федорович, — поддержал Муртазин. — Только основанный на русской тактике «Молнии» с некоторым уклоном восточной хитрости.
— И что, ваша компания берется содержать такую армию?
— За мирное существование лучше платить вперед, чем восстанавливать нефтепромыслы и трубопроводы после бомбежек.
— Резонно.
— Работы хватит всем, — заверил Муртазин. — И деду Мазаю, и «зайцам». Система оплаты контрактная, но могу заверить, в России столько сейчас никто не получает.
— Да, озадачил ты меня, Кархан.
Генерал Дрыгин неожиданно понял, отчего Муртазин открылся ему сам, открыл какой-то международный секрет и затеял весь сыр-бор со слежкой и изучением личности. Откровенничая, он навешивал на него такие цепи тайн, с которыми уже не отпускают на волю просто так. Теперь дед Мазай будет находиться под более жестким контролем, и не мытьем, так катаньем из него выдавят согласие работать на компанию. Мало того, вынудят привлечь к этому делу «зайцев», многие из которых еще болтались без работы. В случае отказа его попросту станут шантажировать, а возможно, без лишнего шума выкрадут и перевезут в ту же Саудовскую Аравию. Потому Сыч и переполошился, потому и дергался этот майор Цыганов, ссылаясь на непредсказуемое развитие событий.
— Сергей Федорович, дорогой! — засмеялся Муртазин. — Я не требую ответа сию же минуту. Но и долго тянуть нельзя. Трех дней, думаю, будет достаточно.
— Каких трех дней? — возмутился он. — Мне надо с домашними посоветоваться, обдумать…
— Ты же не советовался, когда командовал «Молнией»!
— А дачу отремонтировать?
— Это не проблема, Сергей Федорович, — развел руками Кархан. — Забудь ты о мелочах быта, ищи радость бытия!
Он мягко, бархатно брал за горло. Не случайно ему удавалось обламывать и усмирять ретивых полевых командиров в Афгане и приводить их в плен, как бычков на веревочке. Он оставался профессионалом…
Следовало хоть ненадолго отвести его руку, «растащить» острую ситуацию на несколько этапов. Хотя бы для того, чтобы к нему смогли «протолкнуть» Сыча…
Муртазин словно мысли его читал:
— Извини, Сергей Федорович, но я должен предупредить: не нужно ни с кем консультироваться. Сам понимаешь, наставят рогаток… А могут и сделать то, о чем ты говорил.
Чтобы встряхнуть Кархана, ему нужно было сделать «банзай» — просто наорать на него, как на бывшего подчиненного. Генерал имел на это полное право.
— Знаешь что, подполковник, а пошел бы ты на!.. — Дед Мазай с удовольствием выматерился. — У меня своя голова на плечах, понял? Я со жлобами не консультируюсь! И что решу — то решу! А ты не гони лошадей и за горло меня не бери!
— Ну, извини, Сергей Федорович, — неловко улыбнулся Муртазин. — Задел за живое…
— Ага, ты думал, за твое предложение я в ноги тебе брякнусь?! Отец родной! Кормилец!..
— Не думал я так…
— Ты слегка подзажрался там у себя, в Аравии, и нюх потерял. — Генерал снова налил себе коньяку — рюмка гостя была полной. — Да, меня подставили, обидели!.. Но не забывай: я — русский офицер, генерал!
— Клянусь, этого я не забыл! — Муртазин взял свою рюмку. — Не обижайся, товарищ генерал!
Дед Мазай не глядя чокнулся с ним и проглотил коньяк, тут же налил еще, проследил — Кархан выпил до дна. Следовало гнуть его еще, изображая оскорбленную гордость.
— И не вздумай обставлять меня своими филерами, — сбавив тон, проворчал он. — За мной и так приглядывают… А твоего замечу — уберу, больше не найдешь.
Избавиться таким образом от соглядатаев было невозможно: Муртазин обязательно их приставит, только предупрежденных и более опытных. Но хоть поблизости шастать не будут!
— Прости, Сергей Федорович, — еще раз повинился Кархан. — Шайтан за язык дернул. Аллах свидетель: я перед тобой раскрылся, а значит, доверяю!
— Ладно, Аллах тебе и свидетель и судья, — ворчливо согласился дед Мазай. — Сделаем так: через три дня ты приедешь ко мне и ответишь на вопросы, которые у меня появятся. А их будет много!.. Через следующие три дня будем говорить уже конкретно — да, нет. И не смей давить на меня, понял?
Он понял совершенно иное, возможно, ждал такой резкости и безапелляционности от генерала, потому что очень легко согласился, как бы передавая инициативу старшему по званию. Но такое впечатление могло быть создано всего лишь искусной актерской игрой…