Удар по чувствам
Шрифт:
Гору заметно передернуло. На его лицо вернулось бесстрастное выражение, а в глазах застыл холод.
— Что ж, именно для таких ситуаций мы подписывали с тобой контракт, — честно говоря не узнала его голос, будто по металлу резали, — если планируешь разорвать его сейчас, боюсь ты останешься на улице. Ты же читала пункт, где прописана неустойка?
Да, я читала, но от обиды и вырвавшегося против воли вранья, совершенно об этом забыла. Да и сам факт напоминания Ветрова об этом, трубил о том, на сколько же я ошибалась в этом человеке. Да и чего хотела, если призналась, что к другому ухожу.
— Завтра
— Нет, на завтра другие планы, — растянул в ехидной улыбке губы Ветров, — можешь посвятить один день своему хлюпику и его дружку, видимо тебе было мало и уроки, что преподнесла жизнь, ты не усвоила.
Не удержалась, вот видит небо как старалась, но этот поганец таки вывел меня из и без того хлипкого равновесия. Развернулась и с коронного слева, попыталась достать кулаком по нагло ухмыляющейся физиономии. Да только не достигла конечной цели, Гора перехватил летящую на него угрозу и дернул на себя, впечатывая в собственную грудь.
На миг я замерла, наслаждаясь неожиданной близостью, но потом включились мозги, и мы как по команде отпряли друг от друга.
— После завтра жду тебя с вещами, рассчитывай на две недели, — уже более «человечески» проговорил тренер, и не дожидаясь моего согласия, принялся ловить у дороги машину.
— Куда мы поедем? — не удержалась и таки спросила.
Как и думала, ответом меня не удостоили, лишь очередная улыбка, но теперь мне стало жутко, она показалась слегка кровожадной.
Стоит ли говорить, что до дома я возвращалась самостоятельно. Этот наглец, поймал проезжавшее мимо такси и отчетливо произнеся адрес клуба, помахал мне ручкой и захлопнул дверь. Оставшись в долгожданном одиночестве, от чего-то захотелось завыть на луну. А она в этот вечер была такой яркой и круглой, что невольно пришла к пониманию волков. Они же одиночки, вот и будоражат округу неистовыми голосами.
Немного прогулявшись, все-таки вернулась в квартиру. Чистота полов больше не радовала. Наоборот захотелось все испортить, или сломать.
Вовремя взяла себя в руки и забравшись на стул с ногами, дотянулась до самой верхней полки шкафа, где припрятала заветную бутылочку красного вина. Раз уж мне подарили выходной, почему бы не воспользоваться.
Не заметила, как в бокал упала последняя капля из допитой бутылки. Чувствовала себя превосходно! Собралась с мыслями и поняла, что кроме меня любимой, на остальных начхать. И вот сейчас, в этот самый момент, очень хочется потанцевать. Не зря же я ноги ломала на шпильках, изучая пластику и приват танец.
Кто меня и за что в тот момент дернул, я потом так и не вспомнила, но вскоре оказалась в клубе рядом с извивающейся вокруг пилона Ванессой. Выглядела та, скажем прямо, ну очень удивленной. Чуть с того самого шеста не полетела, как только я ей улыбнулось во все мои целые тридцать два зуба.
— Какого черта ты тут делаешь? — закончив танец налетела на меня блондинка, но видимо мой внешний вид оказался красноречивее слов, потому как далее она совершенно серьезно произнесла: — Пойдем выпьем.
Сопротивляться не стала, позволила увести себя за дальний столик, и уселась напротив бывшей невесты моего брата. Чем больше на нее смотрела, тем сильнее хотелось напиться. Хорошо хоть Виталик теперь в надежных руках.
— Два шота и дольки лайма, — бросила она проходящему мимо официанту и уставилась на меня. — нет, лучше сразу четыре! — исправилась Ванесса. — Ну, рассказывай, кто тебя так приложил?
Откровенничать с недругом, только и жаждущем вставить мне палки в колеса, желания не было. Но ведь зачем-то я пришла сюда, а значит придется удовлетворить любопытство блондинки. Всхлипнула, больше для виду, и даже приложила салфетку к глазам.
— Виталий, он…, — выдержав театральную паузу, всхлипнула еще громче, — он ушел…
Вытянувшееся лицо Ванессы, говорило о том, что она точно подумала о том, чего я совершенно не имела ввиду, но хотела показать. Зря видимо я вместо бокса на театральный не пошла.
— Как? Когда?? Почему так быстро? — на мгновение показалось, что девушка действительно расстроилась, но следующая фраза убедила меня, что все-таки померещилось, — Почему я не в курсе последних новостей?
— Женится он, вот, пришла лично тебя порадовать, — не удержалась я от широкой улыбки, как раз в этот момент принесли наш заказ.
Блондинка без слов схватила стопку и опрокинула в себя, даже не поморщившись. Не стала отставать и последовала ее примеру, положив лайм на язык, после обжигающего горло напитка.
— Так значит этот кобелина решил не помирать, а жениться, — пьяно протянула блондинка, после очередной порции алкоголя, который исчезал внутри девицы с завидной регулярностью, — вот где справедливость, а? Почему не на мне?
Последняя фраза видимо предназначалась в виде извечного вопроса, но ответа ждали от меня. К слову я и сама уже смутно понимала где и с кем сейчас нахожусь, стало немного подташнивать. Но я упрямо сидела на месте и даже собиралась выйти на сцену, куда меня тянула моя неожиданная «подруга».
— Он ее ллюбитт, тточно тебе говорюю, — протянула в ответ, и икнула от неожиданности. Кажется, в противоположной стороне мне померещился Гора, вот ведь допилась до чертиков.
— Но я ведь красивеее! А двигаюсь как, ты видела, нет, ну ты видела кааак я двигаюсь! Да у мужиков слюни по колено, только на сцену стоит выйти. Хотя, о чем я говорю, вон тот же Ветров, ты и двигаться толком не умеешь, а он все равно смотрит на тебя будто на самую дорогую в мире картину.
— Как-как он на меня смотрит?! — от удивления чуть со стула не сползла. Вовремя за стол зацепилась.
— Все, пошли танцевать, — ушла от ответа блондинка и проворно вскочила с места. Вцепившись в мою руку, потянула за собой.
По пути к сцене нам попался еще один официант, и мы как лучшие подружки, принялись пить на брудершафт. Впрочем, это было последнее что я помнила из той ночи.
Проснулась от того, что мою попу нещадно жгло. В первый миг подумала, неужели Гора таки реализовал угрозу и выпорол меня?! Прислушалась к ощущениям… и обнаружила что болит всего одна половинка. Ух. В дополнение к этому полная засуха в собственном горле и тысячи колоколов, одновременно звенящих в несчастной голове.