Ударный рефлекс
Шрифт:
– Мамочка... – тихонько вскрикнула пленница и тут же закусила нижнюю губу; беспалый, напавший на нее в темном сквере, а теперь точивший нож, наверняка мог услышать голос жертвы.
А звук точимого ножа по-прежнему резал слух тупой ритмичностью: ш-ши-ик, ш-ши-ик, ш-ши-ик...
Внезапно сбоку скрипнула дверь. Узкая полоска света, медленно расширяясь, пробивалась в темную комнату. Девушка невольно скосила глаза: в тускло освещенном дверном проеме возвышался мужской силуэт – тот самый. Электричество в прихожей выхватывало вошедшего рельефно и скупо: это был высокий, светловолосый, атлетического сложения мужчина. Глаза его,
– Не бойся меня... Это не больно.
Острие медленно ползло от шеи жертвы все выше и выше: к подбородку, к уху, к виску... На царапине выступили крупные капельки крови, и в уголках рта насильника закипела слюна. Процарапав висок, острие ножа уперлось девушке в переносицу, и светловолосый, зажав указательным и средним пальцем завиток на лбу жертвы, с неожиданной быстротой отхватил волосы лезвием. Поднес к своему лицу, понюхал, медленно растер между пальцами и вдруг захихикал:
– А за-апах... Это твои кобеля тебе такие дорогие духи дарят? А другие волосы тоже ароматизируешь, да?
Девушка попыталась было отстранить голову – острие ножа уперлось в подушку.
– Вы... что хотите? – свистящим полушепотом спросила она.
– Тебя, – плотоядно улыбнулся светловолосый, и эта жутковатая улыбка окончательно убедила жертву, что перед ней – маньяк.
– Развяжите меня... Я все сама сделаю, что вы от меня хотите, – попросила девушка убито, явно не веря в то, что эта просьба будет исполнена.
Как ни странно, маньяк послушно перерезал веревки, которыми пленница была привязана к койке. Дважды, будто случайно, легонько кольнул ее ножом между грудей и, заметив на лице пленницы гримасу боли, улыбнулся. Пружинисто поднялся с кровати, щелкнул выключателем света... Ярко-желтое электричество резануло в глаза девушке, но уже секунду спустя она поднялась и, боясь что этот страшный мужчина вдруг передумает, принялась раздеваться. Одну за другой расстегнула маленькие пуговички блузки, нервно повела плечами, сбрасывая ее на пол. Затем, не расстегивая, поспешно сняла через голову бюстгальтер, немного застеснялась, прикрывая полную грудь руками.
– Ну, давай же, давай... – хищным шепотом подбадривал насильник. – Долго мне ждать?
Ломая длинные наманикюренные ногти, она судорожно расстегнула пуговицы юбки.
Мужчина уселся на кровать и приказал властным жестом: мол, ко мне подойди! Она приблизилась осторожно, словно боясь обжечься об него коленями. Насильник взял девушку за мизинцы и медленно развел руки в стороны. Она так и осталась стоять – нагая, с огромными грудями. А он, отложив в сторону нож, неторопливо, деловито расстегнул штаны и с внезапным остервенением завалил жертву на кровать. И, когда все было кончено, внезапно позволил:
– Ладно, хрен с тобой, одевайся!
Еще не веря в свое чудесное спасение, девушка нагнулась, чтобы поднять лежавшее у кровати белье...
Но в этот самый момент на ее голову обрушился страшной силы удар: тяжелая рукоять ножа наискось рассекла кожу затылка, и жертва, обливаясь кровью, свалилась на паркет. А маньяк, нагнувшись, быстро перевернул ее на спину и, резко приподняв подбородок, полоснул лезвием по горлу. Девушка захрипела, забилась в агонии, затем выгнулась и вдруг обмякла.
Выйдя из комнаты, мужчина вернулся с видеокамерой, включил свет, установил камеру на штативе объективом к трупу. И, плотоядно посматривая на обнаженное тело, залитое кровью, принялся неторопливо раздеваться...
В половине восьмого утра военный пенсионер, живший в типовой пятиэтажке, обычно выводил выгуливать пса. Огромный черный ротвейлер с рыжими подпалинами отлично знал утренний маршрут. Предвкушая удовольствие от утренней прогулки, пес уже в подъезде радостно скулил, тянул поводок в сторону небольшой бетонированной площадки с мусорными баками: на этом месте хозяин иногда отпускал его порезвиться.
– Сейчас, дорогой, – с трудом удерживая поводок, увещевал хозяин, закрывая входную дверь. – Идем, идем, никуда от тебя прогулка не денется...
Сперва все шло, как обычно. Пес привычно вел хозяина вверх по пустынному переулку, а старик, по обыкновению, одергивал четвероногого друга:
– Не спеши, дорогой, я ведь не такой молодой, как ты, сил нету...
Неподалеку от темно-зеленых мусорных контейнеров пес повел себя как-то странно: остановился, понюхал воздух и резко, будто бы по команде, метнулся в сторону огромной хозяйственной сумки из полосатой клеенки, непонятно кем и зачем оставленной между баками. Поводок, натянувшись, завибрировал струной.
– Фу! – не поспевая за псом, скомандовал хозяин. – Фу, кому сказано!
Но остановить ротвейлера было уже невозможно: вырвавшись из рук старика, пес с рычанием подбежал к клеенчатой сумке и вцепился в нее клыками...
Догнав собаку, хозяин хотел было вновь скомандовать «фу!», но, едва взглянув на содержимое сумки, уже вывернутое на асфальт, остолбенел: у мусорки, жутко скалясь мелкими зубами, лежала человеческая голова. Остекленевшие глаза смотрели прямо на старика, и от этого взгляда пенсионер едва не лишился чувств...
Схватившись за сердце, он прислонился к каменному парапету, зажмурился, словно увиденное – галлюцинация. Но это было не наваждение: открыв глаза вновь, хозяин пса вновь столкнулся с пустым взглядом отчлененной головы.
– Боже мой... – только и сумел прошептать он.
Пенсионер даже не пытался отогнать пса от сумки – озверевший ротвейлер остервенело грыз какой-то огромный бесформенный кусок мяса, залитый кровью. И лишь придя в себя, старик, позабыв о псе, судорожно нащупал в кармане мобильник и позвонил в милицию...
Семнадцатого апреля, то есть спустя два дня после убийства, практически во всех крымских газетах появилось сообщение о страшной находке в Ялте.
Печатные живописания леденили душу. Репортеры, смакуя подробности, не просто пугали читателей «расчлененкой» (кого нынче таким удивишь?), а еще акцентировали внимание на характерной детали: труп анатомирован мастерски, к тому же, по заключениям экспертов, преступник совершил половой акт с уже мертвым телом. Все это наталкивало на очевидное заключение: на самом популярном крымском курорте завелся не просто убийца, а самый настоящий маньяк, Джек-потрошитель.