Ударом на удар
Шрифт:
– Может, ты не понял чего? – встрял в разговор Веселовский, до этого только прислушивавшийся к нему.
– Чего я не понял, в натуре, – вспылил Колян, – объясняю тебе чисто конкретно: хочешь сутки бомжевать в Париже – отвали четыре сотни баксов.
– А если мне вдруг понравится жить таким образом, – вклинился Фима, – я могу остаться? – Ну, это хрен его знает, – развел руками Батурин, – я бы лично бомжевать не стал, даже если бы мне это ничего не стоило.
– Может, это утка какая? – предположил Веселовский.
– Ну, ты, в натуре, даешь, Михалыч, – наклонился в его сторону Батурин, – чего ж они нам лапшу будут вешать?
– Я тоже что-то вроде этого слышал, – вмешался в разговор Фиксатый, – только я не пойму – за что бабки отдавать нужно?
– Чтобы тебе обеспечили необходимый сервис, – вставил Веселовский.
– Какой на хрен сервис? – Фиксатый выпятил губу. – Бомж, он и в Африке бомж.
– В Африке, может быть, бомж, – Веселовский утер пот со лба, хотя в квартире Полунина тоже работал кондиционер, – а в Париже это совсем другое.
– Хватит, – остановил всех Владимир.– Начнем, пожалуй.
Все присутствующие замолчали, уставившись на своего негласного начальника.
– Обрисую для начала ситуацию, – продолжил Полунин, когда в комнате воцарилась совершенная тишина, которую нарушало только тиканье часов с кукушкой, купленных недавно Светланой. – Началась война, и нам придется, начиная с этого момента, жить по законам военного времени. Никого принуждать идти за собой я не буду, поэтому каждый присутствующий здесь может встать и уйти безо всяких последствий для себя.
Он обвел всех взглядом, пытаясь прочесть на их лицах реакцию на свои слова. Никто не выразил желания удалиться. Веселовский в душе, конечно, задергался, но желание вернуть утерянное оказалось сильнее чувства страха.
– Значит, все остаются, – удовлетворенно кивнул Полунин, – другого я от вас и не ожидал.
Он коротко описал ситуацию, упомянув и о факсе, полученном от Меченого, и о своем похищении, и о вымогательстве ценных бумаг у его жены и Веселовского.
– Мочить их всех надо, Иваныч, – выждав некоторое время после того, как Полунин закончил, выкрикнул Батурин, – козлы совсем одурели. Если дать им волю – сядут на шею.
– Может быть, «мочить» не совсем то слово, которое я хотел употребить, – перебил его Полунин, – но правильно отражает суть моего намерения. Только для начала нам необходимо найти этих выродков. Кое-что уже сделано в этом направлении, что-то начинает проясняться, но главный виновник начавшейся войны – Леха Меченый – до сих пор скрывается где-то в нашем городе. Найти его – это задача номер один. Не думаю, что он действует в одиночку, уж больно сильное давление оказывается на нас со всех сторон. Скорее всего, в этом наезде против «Нефтьоргсинтеза» задействованы силы гораздо более мощные. Поэтому, – он понизил голос и стал говорить еще медленнее, – нужно действовать предельно осторожно.
– Может, нам перед ними на карачки встать? – презрительно выпалил Фиксатый. – Да в гробу я их всех видал. Ты только скажи, Седой, кто наезжает, я из них душу вытрясу.
– Остынь, Фиксатый, – поднял руку Полунин. – Замочить или поуродовать – это самое последнее дело. Для начала нужно отыскать Меченого.
– Я найду его, суку, бля буду, – заявил Фиксатый, – тем более если он в городе.
– Ладно, – согласился Полунин, – тогда ты этим и займешься. Все мы будем тебе помогать, потому что это наипервейшее, что нужно сделать.
– Я, блин, уже пытался это выяснить. Урки делают вид, что ничего о Меченом не слышали, – встрял Батурин, – ты же знаешь, Седой.
– Знаю, – кивнул Полунин, – только, выходит, этого недостаточно.
– Что будем делать с бумагами? – задал волнующий его больше всего вопрос Веселовский.
– Завтра едем в «Консалт-сервис», – ответил Полунин, – думаю, что после этого визита все прояснится. Тебя, Александр Михайлович, – повернулся он направо к Веселовскому, – похоже, только это и беспокоит.
– А то как же, – не выдержал генеральный, – ты же в курсе, Владимир Иванович, какие это бабки! Я, понимаешь, вкалываю, как папа Карло, а меня лишают всего моего состояния...
Мобильник, который лежал перед Полуниным на столе, вдруг ожил. Он поднял трубку и приложил ее к уху.
– Владимир Иванович, – узнал он голос Степина, – свой «Крайслер» можете забирать, ментам он больше не нужен.
Полунин поблагодарил адвоката и отключил трубку.
Обсуждение плана военных действий заняло остаток дня. После чего все разъехались кто куда, для того чтобы действовать по разработанной схеме.
Полунин с Гришаном, которого не допустили до военного совета, отправились на платную стоянку за «Крайслером».
Степин поработал качественно. Сержант милиции, стоявший на посту вместе с дежурным по автостоянке, как только Полунин предъявил ему свои документы, сказал, что ему уже звонили и машину можно забирать. Честно говоря, Владимир ожидал, что возникнут еще какие-то осложнения. Они и возникли, но совсем другого рода. Когда Полунин сел за руль и попытался запустить двигатель «Крайслера», он наотрез отказался подчиняться. Только взглянув на приборный щиток, Полунин понял, в чем дело. Стрелка, показывающая уровень топлива, упала на самую крайнюю отметку – бак был абсолютно пустым.
– Есть у тебя шланг и канистра? – Владимир вышел из машины и посмотрел на Гришана, стоявшего рядом.
Тот быстро все понял, и через несколько минут, когда бензин заплескался в бензобаке «Крайслера», двигатель, как всегда, запустился с пол-оборота. Полунин отпустил Гришана, и только теперь стал внимательно рассматривать салон автомобиля. Он был весь перепачкан белым порошком, с помощью которого криминалисты снимают отпечатки пальцев. Владимир нашел губку и протер слегка весь салон, решив, что как следует помыть машину он успеет завтра, перед поездкой в «Консалт-сервис». Помогая себе фонариком, который хранил в «бардачке», он тщательно осмотрел днище, решив, что сейчас никакие предосторожности не окажутся излишними. Впрочем, мысли его были уже дома, не там, откуда он только недавно уехал и где проходил военный совет, а там, где его ждала Светлана. Он сел за руль, всем телом ощущая слабые ровные вибрации работающего двигателя, и выехал со стоянки. Залив по пути бензобак под завязку, он уже представлял себя в объятиях Светланы, но тут его что-то насторожило. Ему показалось, что неприметную серую «пятерку», которая следовала сейчас за ним на приличном расстоянии, он уже видел, когда выезжал с автостоянки. Он немного сбавил скорость и вместо того, чтобы ехать прямо, к дому, где его ждала жена, свернул налево, на узкую второстепенную улицу. «Пятерка» повернула следом.