Удержать мечту. Книга 1
Шрифт:
Он вышел. Дверь за ним захлопнулась. Это был конец.
Шейн прошел через прихожую, открыл дверь и вышел из квартиры Дороти. Он сломя голову сбежал по лестнице. У него стучало в висках, спазм сжал желудок, и снова к горлу подступила тошнота.
Он пробежал через лужайку, открыл дверь своей машины и быстро сел в нее. Машина с ревом рванула с места. Он вцепился руками в руль, на его лице застыла маска ярости, на виске пульсировала жилка.
Когда он доехал до Стрея – открытой и продуваемой всеми ветрами городской площади в центре Хэрроугейта, он притормозил и остановился.
Несколько
Он вдруг неожиданно осознал, что в его поведении по отношению к Дороти не было ничего, за что он должен казнить себя. Он всегда был добр и внимателен к ней. Он – порядочный человек, у него есть моральные принципы и понятие о чести; более того, он ни за что в жизни сознательно не обидел бы ни ее, ни любую другую женщину.
Он вспомнил те гадости, которые она ему наговорила. Особенно ее слова о другой женщине в его жизни были как удар ниже пояса. Но совершенно очевидно, что она била наугад, высказывала только свои предположения – ведь она никак не может знать, что он любит Полу. Никто не знает. Это – его секрет.
Реальности жизни ясно предстали перед ним, он посмотрел им в лицо и ощутил сильный удар. Сердце предательски сжалось: нет никакой надежды, что Пола будет когда-нибудь принадлежать ему. Несомненно, она очень любит Джима Фарли. Он видел во время приема сегодня: это было написано на ее лице. И не только это – теперь она мать… они все вместе – семья. Она была очень рада видеть его сегодня на крестинах – это было видно, но, несмотря на ее дружеское расположение и приветливость к нему, она была поглощена мыслями о муже и малышах.
Шейн зажмурил глаза, лицо его исказила гримаса отчаяния. Его любовь безнадежна, у нее нет будущего. Он знает это уже очень давно, и все же в его сердце теплилась искра надежды, что может случиться нечто, – и все изменится. Конечно, этого не будет. Он должен с корнем вырвать Полу Фарли из своего сердца, уничтожить ее следы в своей памяти – как он решил вчера на равнине. Он хорошо понимал, что это будет нелегко. Но, с другой стороны, необходимо попытаться сделать это, собрав всю свою силу воли. Он должен сделать так, чтобы его жизнь в Нью-Йорке стала другой… Это его последний и единственный шанс сделать свою жизнь достойной того, чтобы ее стоило прожить. Теперь он укрепился в этой решимости.
Наконец Шейн открыл глаза, повернул голову и выглянул в окно машины, отгоняя воспоминания о Поле, его любимой и дорогой Поле… «Она – замужняя женщина, мать», – напомнил он себе.
Встряхнув головой, он наконец вернулся в настоящее и вспомнил, где находится.
Он заметил нарциссы, слегка покачивающиеся от недавно поднявшегося ветерка – ярко-желтые поляны на фоне недавно зазеленевшей травы. «Надо было купить цветов для Элисон», – рассеянно подумал он, вспомнив об ужине. Он взглянул на часы на приборной доске. Они показывали половину восьмого. Магазины уже закрыты… а он опаздывает. Но если он хорошенько поспешит и немного полихачит, то сможет добраться за полчаса.
Он включил радио и нашел одну из станций Би-би-си, всегда передающую классическую музыку. Звуки «Канона» Пэчилбэла заполняли машину. Шейн выехал на основную дорогу.
Через несколько минут «феррари» летел по направлению к известному своим собором старинному городку Рипон, где жила Элисон Ридли. Он гнал и гнал машину, полностью сосредоточившись на дороге, которая бежала ему навстречу.
Глава 14
В Шейне О'Ниле было что-то от актера. Этот талант он унаследовал от Блэки и всегда мог использовать свой артистизм, если ему это было удобно. Сейчас это было именно так.
Он открыл дверь коттеджа Холли Три, несколько раз глубоко вдохнул, надел на себя маску этакого развеселого, неунывающего парня и двинулся вперед.
Потом на мгновение задержался у входа в гостиную и шагнул через порог, чтобы предстать перед всеми таким, каким они хотели его видеть, – совершенно беззаботным молодым человеком, держащим в руках весь мир. Всем своим видом излучая радость и дружелюбие, он неторопливо приблизился к своим самым близким друзьям – Уинстону Харту, Александру Баркстоуну и Майклу Каллински. Элисон и ее приятельниц нигде не было видно, а эта троица стояла группкой у окна, рядом с длинным и узким обеденным столом, который на сегодняшний вечер превратился в бар.
По пути к ним Шейн с интересом оглядывался по сторонам. Его сразу поразила красота этой центральной комнаты коттеджа. Он вспомнил, что Элисон недавно закончила отделку этой комнаты, – и она поистине сотворила здесь чудо. Низкий потолок с выделяющимися на нем балками и широкий каменный очаг – и то, и другое в стиле тюдор – задавали тон в комнате, а яркая кретоновая обивка диванов и стульев, старинная сосновая мебель и романтические акварели Салли Харт на белых стенах оттеняли и усиливали ее неповторимое очарование. Это была простая комната деревенского дома, незатейливая и без претензий, но исключительно удобная и уютная – одним словом, в его вкусе. Он сразу же решил, как только увидит Элисон, поздравит ее с успехом.
Шейн остановился перед друзьями, и тотчас начались разные подкалывания и подшучивания в его адрес.
Они безжалостно издевались над ним за то, что он опоздал, и позволяли себе всяческие намеки на истинную причину опоздания. Он добродушно все выслушивал, весело смеялся вместе со всеми и сам выпустил по ним несколько стрел. Напряжение и усталость начали отпускать его, до боли напряженные мускулы расслабились, да и сам он наконец почувствовал себя раскованно и комфортно в компании трех своих друзей. Еще через несколько минут он уже совсем искренне, без игры, вписался в их теплую атмосферу взаимной симпатии, дружеского расположения, беззаботного настроения и веселья, которая царила здесь сегодня вечером.