Удержать мечту
Шрифт:
Уже засыпая, Лиза вспомнила, что так и не придумала никакого плана для статьи. А напряженно думают только глупцы, решила она, умные действуют по наитию.
3
– А чего ради нам изучать эту Новую историю? – Борька Шустов взглянул на Кахобера Ивановича, надеясь наповал сразить его этим вопросом. – Я вот тут на досуге открыл учебник, так там ни слова о матушке России, будто ее и не было в семнадцатом веке. Все Европа да Америка.
– Ну почему же, там еще и Азия с Африкой в самом конце, коротенько, этак страниц на пятьдесят, – вмешался Максим Елкин.
Кахобер Иванович расправил ладонью пышные усы, припорошенные легкой сединой, неспешно прошелся к окну и обратно и, развернувшись к классу, сказал:
– Это хорошо, Боря, что ты заглянул в учебник истории перед началом занятий. Не ожидал от тебя такого усердия, спасибо, мне это приятно. Все думают так, как Шустов? – неожиданно спросил Кахобер Иванович с неисправимым, но очень приятным грузинским акцентом.
Класс молчал. Скорее всего, никто вообще не размышлял над этим вопросом, пока аиле прозвучал.
– Что ж, давайте уделим этой теме некоторое время от урока, на мой взгляд, она этого заслуживает. – Борька приосанился, видно было, что его распирает от гордости «за себя любимого».
– Итак, зачем нам нужно изучать Новую историю, если там ни слова о нашей стране? – Преподаватель сделал небольшую паузу, обвел спокойным взглядом класс. – Дело в том, что началом Новой истории принято считать английскую буржуазную революцию середины семнадцатого века, поэтому учебник для девятых классов составлен таким образом, чтобы вы могли получить более полную картину становления нового капиталистического уклада, пришедшего на смену старому порядку и повлиявшего на развитие Всего человечества. История ведь не просто собрание рассказов о прошлых событиях и лицах. Как и любая наука, история стремиться открыть в своей области законы развития человеческого общества, взаимоотношений в нем.
Лизе нравилось, когда Кахобер Иванович внезапно нарушал тщательно спланированный урок и принимался рассказывать о том, чего нет в учебнике. Сорокапятилетний историк увлекался сам, как мальчишка, и увлекал за собой других. Вот и сейчас Лиза видела, что нет ни одного человека в классе, который бы не слушал его с вниманием. Туся и та перестала разглядывать в зеркальце назревающий на подбородке прыщик.
– Задавались ли вы, голуби мои, хоть раз вопросам: почему рушатся одни государства, а другие процветают? – вдохновенно продолжал Кахобер Иванович, опершись об учительский стол и расстегнув пиджак для удобства. – Почему погибли целые культуры, и там, где когда-то цвели сады и кипела жизнь, теперь расстилаются пустыни?
– А в самом деле, почему? – выкрикнул Колька Ежов с последней парты.
– На эти вопросы трудно найти однозначные ответы, – моментально отреагировал Кахобер Иванович. – В древние времена считалось, что всемогущие боги покровительствуют одним народам и наказывают других. Позже прославленные мыслители стали объяснять ход истории распространением разумных идей, просвещения. А затем ученые мужи стали утверждать, что историю вершат великие люди, которые ставят еред собой определенные цели и стараются их осуществить. Одним из них удавалось решить поставленные перед ними задачи, другие же терпели неудачу. И в том, и в другом случае колесо истории совершало очередной поворот. Ведь вам хорошо известно выражение: «Колесо истории невозможно повернуть вспять».
– Да уж, как быстро оно вертится, даже нам, непросвещенным, видно, – сказала Лена Серова, удивив этой репликой всех: к учебе она была равнодушна и больше отмалчивалась на уроках. – Вас небось по другим книжкам учили?
– Ты права, Лена, – ответил Кахобер Иванович, мимоходом взглянув на часы, – историей часто манипулируют в угоду времени. Но одно остается незыблемо: без знаний прошлого невозможно понять настоящее и совершенно невозможно правильно представить себе будущее. А что касается России, то когда в 1649 году в Англии победила буржуазная революция и был казнен Карл 1, в России еще только оформлялось закрепощение крестьян. Монгольское иго и крепостное право надолго задержали развитие капитализма в России. У нас этот прогрессивный период наступил спустя два столетия, так что не обессудьте. Ну, к этим и другим не менее интересным темам мы еще не раз вернемся в процессе обучения, а сейчас, – Кахобер Иванович подошел к учительскому столу, присел на стул, – запишите в дневники домашнее задание и начнем классный час, все равно от урока осталось пять минут.
Его последние слова потонули в хоре ликующих голосов.
Первый классный час в 9 «Б» оказался неожиданно бурным. Довольно быстро были решены организационные вопросы, не без споров намечен план мероприятий на первое полугодие, единогласно проголосовали за состав редколлегии (разумеется, ответственная Ира Дмитриева - она не выпускает карандаш из рук). Оставалось только избрать старосту. Лиза не сомневалась, что выберут Юлю, которая два года занимала эту должность и отлично справлялась с ней. К тому же она первая ученица в классе – и по поведению, и по успеваемости – ее просто положение обязывает быть правой рукой у Кахобера. Лиза уже приготовилась проголосовать «за» И бежать на свидание к Кириллу, но тут мальчишки уперлись.
– Что все Туполева да Туполева! У нас что, других достойных нет?! – выкрикнул с места Юра Метелкин, сидевший за одной партой с Борькой Шустовым. Тот одобрительно хмыкнул:
– Да, пусть уступит теплое местечко.
– Кому? – спросил кто-то, и опять из парней.
– Да хоть Крыловой, – ответил Борька, вальяжно откинувшись на стуле. – Она теперь знаменитость! Звезда голубого экрана!
Туся недоуменно заморгала идеально накрашенными ресницами:
– Я не ошиблась, прозвучала моя фамилия?
– уточнила она у Лизы.
– Да, – ответила Лиза и осторожно покосилась в сторону Юли.
Та стойко делала вид, что ей до всего этого бунта на корабле нет дела. Марина, которая сидела с ней за одной партой, была настроена более решительно, судя по ее грозно сдвинутым бровям, она намеревалась ринуться в бой и только выжидала подходящего момента. Лиза оценила взрывоопасную обстановку и уже открыла. рот; чтобы осадить зарвавшегося Борьку, как вдруг услышала:
– По этому принципу можно и Лизу Кукушкину выбирать. Она тоже отличилась. Вон какие рассказы пишет, зачитаешься!
Лиза покраснела и почувствовала, как ее язык прилипает к горлу. Удружил Максим, а еще друг называется! И тут началось!
– Точно, Лизку в старосты! – зашумели одни.
– Еще чего! Она слишком принципиальная! К ней и на козе не подъедешь! Крылову давай! кричали другие.
– А ко мне, значит, на козе подъедешь! – задохнулась Туся от такой вопиющей несправедливости, но ее искреннее возмущение потонуло во всеобщем гвалте.
Кахобер Иванович не вмешивался. Он знал, когда нужно дать возможность выпустить пар, а когда закрутить гайки потуже.