Удиви меня
Шрифт:
Тихо присаживаюсь на кровати, тянусь к черной простыне, и чуть приподнимаю ее, стараясь не разбудить хозяина паха. Членом меня не удивишь — я их сотни в морге пересмотрела. Правда, тут мужик живой и член соответственно тоже. Рассматривать его хозяйство нет никакого желания. Достаточно во тьме простыни убедиться, что трусов на мужчине нет. Сукин сын! ВИЧ, гепатит, гонорея, хламидиоз, трихомониаз, лобковые вши… и сколько всего еще распрекрасного, чем мог заразить меня этот гопник, если в итоге мы все же занимались сексом… И это при том, что я упустила важную деталь — беременность. Так, спокойно, Полина, это все решаемо.
Медленно встаю с кровати, попутно рассматривая под собой простыню. Подо мной кроваво-черная роза… И это не красивая метафора, заменяющая обгаженную собственной биологической жидкостью поверхность. Это вовсе не от того, что мне кол между ног вогнали и орошили моей кровью всю кровать. Это реально такого дебильного цвета простыня. Вся темно-красная, а под попой у меня реально роза. Какой нормальный мужчина выберет себе такое постельное белье?! Блин, ну почему я думаю о каком-то дурацком белье?!
Вновь оглядываюсь по сторонам, правда уже в поисках своей одежды, но так ни за что не зацепившись взглядом, тихо потопала к двери, натягивая на голый зад футболку. Интуитивно открыла первую попавшуюся дверь и попала в ванную. Какое же я испытала облегчение, когда на батарее обнаружила бюстгальтер, блузу, сарафан и гольфы — не описать словами. Правда, тут же расстроилась, не обнаружив нигде трусиков.
Быстро скинула футболку и начала рассматривать себя в зеркало. Никаких засосов и видимых следов не обнаружила. Между ног тоже на ощупь все чисто и сухо. И судя по немного растрепанным на макушке волосам — я ложилась спать с мокрой головой. Итого — я точно здесь мылась. Вопрос только в одном — я мылась после случившегося секса, чтобы смыть следы, или все же для того, чтобы прийти в себя после употребления какой-то дряни. С какой вероятностью, мужчина, которого я облила виски и назвала гопником, приведет в свою квартиру обдолбанную девицу, не воспользуется ею, а отправит в душ, даст свою футболку и положит спать? Маловата вероятность, маловата… В любом случае, мыться здесь и сейчас я не буду. Еще чего, смывать с себя его возможные следы.
Ополоснула лицо холодной водой и, не вытираясь, начала надевать свою одежду. Сейчас я в полной мере ощутила себя проституткой с голой жопой. Просто потому что сарафан едва прикрывает мои ягодицы. Может быть поэтому моя одежда была воспринята мужчиной как проституточная? Сейчас, глядя на себя в зеркало, я впервые осознаю, что вот таких вот «учениц» заказывают некоторые любители. Да, надо было дожить почти до двадцати одного года, выпить какую-то дрянь в баре, чтобы это понять. Супер.
Тихо выхожу из ванной и уже более трезвым взглядом оцениваю окружающую обстановку. В квартире имеется просторная гостиная, с вполне себе приличного размера диваном, на который с легкостью можно было положить мое бездыханное тело. Не положил. И трусы стянул. Сукин сын! Все так же стараясь не шуметь, иду в прихожую и сразу же натыкаюсь взглядом на свою сумку. Как ненормальная хватаю ее и проверяю содержимое. Телефон, кошелек, фотоаппарат, перчатки, косметичка. Все на месте. Быстро проверила исходящие и входящие — и не увидев ничего важного, облегченно выдохнула. И только потом поняла, что мне никто не звонил! Положила все свои вещи обратно и, прихватив телефон, снова пошла в спальню.
Да, мужик явно не притворяется, спит крепко, правда, уже перевернут на бок. Без простыни, с повернутой ко мне голой задницей. Ну вот и плюс в гопнике нашелся — ягодицы хороши. Прям для души. Точнее для жопного портрета, коим не просто увлекается мама, но и по сей день зарабатывает приличные деньги. Недолго думая, беру телефон и делаю фото с разных ракурсов, заодно и фотографирую комнату. Ну а следующим пунктом становится непременно лицо. Щелкаю щетинистую морду поближе и с дальних ракурсов, чтобы если что предъявить это доблестной полиции. Хотя, что я могу им предъявить, если визуально на мне нет и следа. А секс против воли вообще не докажешь. Сама напилась — сама пристала, сама на секс согласилась. Ладно, ерунда это все, главное без ЗППП и беременностей. И без лобковых вшей, конечно. Черт, сказала и зачесалась. Хорошо хоть голова, а не другое место, которое надо срочно проверить. В последний раз рассмотрела спальню на наличие потерянных трусов и презервативов, но так ничего не найдя, вышла из спальни. Надеваю балетки и беру сумку. Одно радует — квартира у мужика вполне себе приличная, может и сам он без букета венерячек. Не знаю, как так получилось, учитывая, что я всегда крайне аккуратна, но выходя из квартиры, я задела сумкой какую-то вазу, стоящую на полке в прихожей. Разбилась она с таким грохотом, что не разбудить голозадого можно только в одном случае — если он мертвый. Из квартиры я фактически сбегала.
Осознание произошедшего в полной мере до меня дошло только тогда, когда я села в такси и направилась в папину клинику, предварительно позвонив «предателю».
— Поля, отбой, я не иду на пробежку, — сонным голосом произнес папа. И это в девять утра?! — Давай завтра наверстаем.
— Вообще-то я не дома, — зло бросаю я.
— В смысле?
— В смысле я уехала с Алисой… на пляж. Обрадуй маму, проведу выходной как нормальная. Так что можешь спать дальше. Только я забыла поменять Симбе воду, поменяешь, да? Ну и корм доложишь?
— Мама поменяет и доложит. А ты крем от загара взяла?
— Взяла. Все, папа, телефон со мной рядом, если что — звоните, — последнее слово произношу с особой интонацией, на самом деле злясь на то, что никто даже не думает, что со мной что-то может случиться и что я отсутствовала всю ночь.
Скидываю звонок и действительно, кроме как позвонить Алисе — у меня нет другого выхода. Жутко стыдно просить ее маму явиться в папину клинику в свой выходной, но по-другому не могу. Без гинеколога мне никак. И лучше все сделать по-быстрому. Позориться лучше при ней, чем объяснять этот ужас незнакомым людям.
— Ты только не плачь, Полечка. Мама сейчас переоденется и все аккуратно посмотрит, — гладит меня по руке Алиса, от чего мне хочется истерически захохотать. Да, стоит признать, что расплачется сейчас сама Потапова от потери моей девственности не пойми с кем. — У тебя что-нибудь болит?
— Да, душа от отсутствия трусов. Ты привезла мне их, кстати?
— Все принесла. Трусики новые, постиранные и я ни разу их не надевала. Я еще платье взяла, тоже чистое.
— Спасибо. Алис, ну хватит на меня смотреть как будто у меня последняя стадия рака.
— Я постараюсь, — отворачивается от меня, поправляя свои длиннющие волосы назад.
Стоит признать, что если бы не дружба наших родителей и не медицинский университет, мы бы никогда с ней не подружились. Алиса — классическая девушка. Милая, красивая, мечтающая о любви до гроба, свадьбе, ну и ясное дело — детях. Полная моя противоположность, но, как ни странно, мне с ней комфортно.
— Я готова, — потирая руки, радостно произносит тетя Алина. — Пойдем смотреть твою вагину, Полина. Хм… созвучно, никогда не задумывалась об этой рифме.
— Мама! — вскрикивает на нее Алиса.
— Я пытаюсь разрядить обстановку. Пойдем, — берет меня за руку и ведет в кабинет.
Позорно рассказала в двух словах историю заново, на что мой вынужденный гинеколог и глазом не моргнула.
— Только я не мылась специально, чтобы никакие следы не смыть.
— Другая бы уже ершиком все промыла, а ты ко мне с поля боя пришла. Вообще-то, если без шуток, ты молодец. Все, расслабься.
— Пока не буду убеждена, что меня ничем не заразили, не смогу. Я после вас сразу поеду в центр ВИЧ. Я же успеваю до тридцати шести часов, чтобы провести антиретровирусную терапию, да?