Удивительное путешествие Нильса Хольгерссона с дикими гусями по Швеции
Шрифт:
Проходя мимо почтовой конторы, он вспомнил о газетах, которые каждый день приносят вести со всех концов света. Аптека и жилище лекаря навели его на мысль о могуществе людей — ведь они могут бороться с болезнью и смертью… И чем дальше он шел, тем большим уважением проникался к людям.
Как и все дети, Нильс Хольгерссон не отличался предусмотрительностью. Подавай ему то, что захочется, — и все тут. А какой это будет куплено ценой, ему безразлично. Только сейчас он начал в полной мере понимать, как много утратил, решившись остаться домовым. Испуг охватил его: неужели ему не суждено снова сделаться человеком? И что нужно для того, чтобы опять стать обыкновенным
Нильс влез на крыльцо чужого дома и долго сидел в раздумье под проливным дождем. Он сидел час, сидел два и все думал, думал — аж голова у него пошла кругом. Но ничего дельного придумать не мог. В чем его спасение — он не знал.
«Слишком трудная эта задача для такого неуча, как я, — решил мальчик. — Все равно придется идти к ученым людям, они найдут средство от моей беды. Спрошу-ка я пастора, либо лекаря, либо школьного учителя».
Нильс решительно встал, передернув плечами от холода. Он насквозь промок, словно окунувшаяся в лужу собачонка.
И тут вдруг мальчик увидел большую сову, опустившуюся на ближайшее дерево. Из-под стропил ее приветствовала другая сова-неясыть.
— Ух-ух! Ух-ух! Чи-витт! Чи-витт! Наконец-то ты снова дома, сова болотная. Каково тебе жилось за морем? — заухала она.
— Спасибо тебе, сова лесная! Жилось мне неплохо. Что новенького случилось здесь за это время?
— У нас в Блекинге ничего особенного. А вот в Сконе одного мальчишку заколдовали и превратили в домового, да такого малюсенького! Ну что твой бельчонок! И он полетел в Лапландию на спине домашнего гуся.
— Удивительная новость, поразительная новость! И ему никогда не стать снова человеком? Никогда не стать снова человеком?
— Это тайна, сова болотная, это тайна, но тебе я ее открою! Домовой сказал, что если мальчик будет днем и ночью оберегать домашнего гусака и тот вернется домой цел и невредим, то…
— И что тогда, скажи? Что тогда? Что тогда?
— Полетим на колокольню, сова болотная, и ты все узнаешь! Как бы не подслушал кто на улице!
Едва совы скрылись, Нильс радостно подбросил свой колпачок в воздух.
— Если я буду днем и ночью оберегать домашнего гусака и тот вернется домой цел и невредим, я снова стану человеком! Ур-ра! Ур-ра! Я снова стану человеком!
Нильс громко кричал «ура», и просто удивительно, как его никто не услышал: в селении по-прежнему царила тишина. Со всех ног он пустился обратно на сырое болото, к диким гусям.
VII КРЫЛЬЦО С ТРЕМЯ СТУПЕНЬКАМИ
Четверг, 31 марта
На следующий день гусям предстоял перелет через уезд Альбу в провинции Смоланд. Но вернувшиеся из разведки Юкси и Какси сообщили, что воды там еще покрыты льдом, а вся земля — снегом.
— Га-га-га! Останемся здесь! — загоготали дикие гуси. — Мы не можем лететь через страну, где нет ни воды, ни травы!
— Останься мы здесь, неизвестно, сколько придется дожидаться тепла, может быть, целый месяц, — возразила Акка. — Полетим-ка лучше на восток, через Блекинге, авось удастся перебраться оттуда в Смоланд через уезд Мёре. Мёре совсем близко от побережья, там рано наступает весна.
И вот стая уже летит над Блекинге. При свете дня Нильс снова повеселел. Вчерашних страхов как не бывало, и он не мог понять, что это на него нашло. Теперь он, ясное дело, и не думал отказываться от путешествия с гусями и от жизни на безлюдных диких пустошах.
Тяжелая дождевая завеса обволокла Блекинге, и мальчик не мог разглядеть, какова она,
И вдруг мальчику явственно представилась его школа. Ученики сидят за маленькими партами и поднимают руки, учитель — лицо-то какое недовольное — на кафедре. А сам он, Нильс, стоит у географической карты и должен отвечать на какие-то вопросы о Блекинге. Время идет, а он молчит. Лицо учителя мрачнеет. Он хотел бы почему-то, чтоб ученики знали географию лучше всех других предметов. Вот учитель сходит с кафедры, берет у Нильса указку и отсылает его на место. Нильс как сейчас помнит, что он тогда подумал: «Мне это даром не пройдет».
Немного постояв у окна, учитель начинает рассказ про Блекинге. До чего ж увлекательно он говорит, если даже Нильс слушает учителя! Он и сейчас может вспомнить каждое его слово.
— Провинция Смоланд похожа на высокий-превысокий дом с елями на крыше, а перед ним широкое крыльцо, с тремя большими ступенями. И зовется то крыльцо Блекинге. Крыльцо это немалой величины. Оно тянется на восемь миль вдоль фасада смоландского дома, а тому, кто захочет спуститься с крыльца к Балтийскому морю, придется идти целых четыре мили. И до того удобно спускаться по этому крыльцу из Смоланда к Балтийскому морю!
Немало времени потребовалось природе, чтобы высечь из гранита эти первые ступеньки, поначалу ровные и гладкие. Раз крыльцо такое древнее, у него теперь, само собой, совсем иной вид, нежели раньше. Не знаю уж, как там было в старину, вряд ли тогда пеклись о чистоте, да, пожалуй, и не нашлось бы такой метлы, чтобы подметать это огромное крыльцо. Постепенно оно стало зарастать мхом да лишайником, по осени задувало сюда сухую траву и листья, по весне с потоками воды заносило камни и щебень. Все это накапливалось и гнило, и под конец на площадках собралось столько чернозема, что здесь смогли пустить корни не только травы, но даже кусты и большие деревья. Однако с годами усиливалось и различие между тремя ступенями. Верхняя, самая ближняя к Смоланду, была покрыта большей частью тонким слоем земли и мелким гравием. Из деревьев здесь смогли прижиться только белая береза, черемуха да ель, которые способны выносить холода, нередкие на такой высоте, и довольствоваться малым. О скудости и бедности здешних мест можно судить по тому, как малы лоскутки полей, отнятые у лесных угодий, как скромны дома, которые строят себе люди, по тому, как далеко отстоит одна церковь от другой.
На средней ступеньке земля более плодородна и не скована так лютыми холодами. Деревья тут выше и более благородных пород: рябина и дуб, липа и плакучая береза. Здесь, в отличие от верхней ступеньки, много возделанных земель, больших и красивых домов. Понастроили тут также множество церквей и крупных селений вокруг них. И стала ступенька эта с виду куда лучше верхней.
Но прекраснее всех самая нижняя ступень; она обильно покрыта доброй землей, омывается морем и поэтому понятия не имеет о смоландских морозах. Тут, у моря, прекрасно произрастают, благоденствуя, и буки, и каштаны, и грецкий орех. Вырастают они высокими-превысокими — выше церквей. И пашни здесь самые большие, но люди занимаются не только земледелием и лесным промыслом. Многие отдают предпочтение рыбной ловле, торговле и мореплаванию. В этом богатом краю воздвигнуты и самые дорогие дома, и красивейшие церкви, а церковные приходы разрослись в торговые поселения и в города.