Удобная жена
Шрифт:
– Могу объяснить и жду в ответ правдивые объяснения, - убираю с лица Николь лишние прядки. Жест ласковый, голос вроде тоже. Вот только со взглядом ничего поделать не могу.
Смотрю строго, будто следователь на допросе. Объясните-ка мне свои похождения, милочка?
– Ты меня видел?
– в ужасе смотри на меня Николь.
– Да, за пару недель до свадьбы. С кудрявым придурком. Забыл, как его. Будто на бигуди накрученный. Ты с ним еще в школе училась. Костик кажется.
– Павлик!
– охает жена.
–
– Я приехал к тебе прямо из командировки. Цветы по дороге купил и пирожные твои любимые. Эти. Как их? «Анна Павлова». Хотел, баклан, порадовать. Поболтать. А ты сидела на качелях с этим придурком в обнимку.
– И ты уехал? — охает Николь, зажимая рот руками. Смотрит в отчаянии. По щекам снова текут слезы.
– Просто так развернулся и уехал? — не верит она ни одному моему слову.
– А что мне оставалось? Гонять вас, голубей? Или выяснять, как далеко зашли ваши отношения с Костиком.. то есть с Павликом. Потом с Филипком, с Эриком.
– Мы просто разговаривали. Прощались, — всхлипывает Николь— Он уезжал. Я выходила замуж. Ничего предосудительного.
– Мне так не показалось. Он тебя обнимал, - ворчу недовольно. Даже кровь бьет в башку от старых воспоминаний. И где-то под ребрами образуется пустота, предвестник ярости.
Здоровой рукой подхватываю с тумбочки кружку Николь с остывшим чаем. Жадно пью, впопыхах глотая коричневую противную жижу. И все пытаюсь унять дикое бешенство, выскакивающее из груди.
– Я знаю, - отстраняясь, горько усмехается жена. — Ты специально стрелки переводишь.
Лучший способ - это нападение, правда, Марк? Как лихо ты обвинил меня. Просто гениальный ход. А сам? — будто раненая глухо тянет Николь.
– Я все знаю от твоих гульках.
Даже не вздумай враты — снова дергается, пытаясь вырваться.
– Отпусти. Сейчас же!
В глазах плещется обида, замешанная на злости и отчаянии, а щеки жены мгновенно заливаются румянцем. Сердце сжимается от боли. За Николь, за себя. За наш неудавшийся брак и холодные одинокие ночи.
– Ты — упирается она пальцем в грудь, а затем бьет меня кулачком. Если бы дотянулась, приложилась бы костылем.
– Как же я тебя ненавижу!
– отталкивает меня.
Успеваю здоровой рукой приподнять за талию и чуть усилить захват. Фиксирую, стараясь минимизировать удары. Но Николь, бойкой сорокой, трепыхается у меня в руках.
Болтает ногами, едва достающими до пола. И даже попадает гипсом по лодыжке. Не больно, но ощутимо. Падаю на кровать, прихватывая с собою жену.
– Вот ты шустрая, - усмехаюсь, прижимая девчонку покрепче к себе.
– Отпусти, - выдыхает она, пытаясь просунуть между нами руку. Ага! Сейчас! Бесполезно.
– Давай спокойно поговорим, - предлагаю, поморщившись. — Откуда у тебя информация о моих бабах? Кто тебе о них рассказал? — спрашиваю строго. Лихорадочно строю версии и теряюсь в догадках. Кому понадобилось нас развести в разные
– А это так важно? Каждая собака в городе знает, - горько всхлипывает Николь.
– Важно, девочка. Очень важно, - нависаю над ней гипсовым крылом.
– Скажешь, их нет? И ты в «Пирамиду» с ними не таскаешься? — выдыхает яростно жена, пытаясь стукнуть меня локтем.
– А откуда мы знаем про «Пирамиду»?
– усмехаюсь я, прикидывая источник информации. Над моей башкой собираются грозовые тучи. Явно кто-то в моем окружении слил конфиденциальную инфу. Вот только кто?
Тимон и Джо знают точно, с кем я зажигаю в «Пирамиде». Остальным не положено.
Даже догадываться не должны. И почему всплыл именно этот клуб? Очень странно и слишком просто одновременно. По другим я не хожу. Некогда мне тусить.
– Откуда, Николь?
– повторяю вопрос.
– От верблюда, - спонтанно огрызается она, под моим напором растеряв всю прыть.
Смотрит растерянно и даже жалостливо. — Только не вздумай врать, - повторяет как мантру.
Да мне и не требуется!
Жена затихает в моих объятиях. А потом и вовсе прячет лицо у меня на груди
— Давай, рассказывай. А потом я тебе, - шепчу в ушко миролюбиво.
Утыкаюсь носом в макушку. Вдыхаю аромат чистых волос и шампуня с карамельной отдушкой. Прикрываю глаза, млея от тихого счастья, затопляющего душу. Какое то совершенно новое ощущение. И одновременно давно забытое. Это как будто вернуться домой после долгой разлуки.
Чувствую каждый изгиб податливого мягкого тела и понимаю простую истину. Николь -единственная женщина, которую хочется любить. С ума схожу от близости. От жаркого дыхания и запаха. Такого близкого и родного. Кровь быстрее бежит по венам сердце ухает, норовя вырваться наружу. Зарываюсь пальцами здоровой руки в мягкие волосы. Целую заплаканные глаза жены, лоб, щеки. И все пытаюсь понять, кому мог помешать наш брак?
Кому было выгодно разрушить и без того хрупкий союз. Благодаря кому мы тогда даже не поговорили друг с другом? Видимо доверяли гадскому кукловоду и даже не догадались проверить ту ложь, что задули нам в уши. Николь, девочка моя. Почему мы с тобой так по-дурацки распорядились своей жизнью? Как умудрились целых пять лет спустить в унитаз?
Глава 33
Марк
– Мы с подружками как-то пошли, а ты там с девицей отплясывал. Такая фифа вульгарная. Вся в сиськах, - на ходу сочиняет Николь. Не было ее в клубе и быть не должно.
– Брюнетка с короткой стрижкой или блондинка с длинными волосами? — уточняю на всякий случай.
– Так у тебя их несколько? — охает Николь.
– Какая же ты сволочь, Сарматов!
– Ты тоже время не теряла, Николь. Эрики, Филипки, Костики, то есть. Павлики. Целая футбольная команда. Вот только я ни за что не поверю в твои байки. Пришла в закрытый ночной клуб и там увидела меня? Давай, колись. Кто надоумил пойти? Кто доставал билеты?