Угадай, кто?..
Шрифт:
Забудь о малышке. Работай.
Но, как Лео ни старался, он не смог заметить в комнате следов присутствия другого человека. Тем более другой женщины. Он еще подумал, не спросить ли ее, красилась ли она из рыжего в золотистый, но не стал.
Надо сворачиваться.
– Наверное, не здесь, – проговорил он. – Не в этой комнате.
И, борясь с желанием еще раз взглянуть на обнаженную незнакомку, Лео нырнул в тускло освещенный коридор.
Закрыв за собой дверь, он, наконец, выдохнул. Выплюнул сломанную
Желания, которого он не испытал со времен ухода жены.
– Черт с ней, с Элизабет, – буркнул Лео, оттолкнувшись от стены, к которой он прислонился, чтобы отдышаться. Надо сконцентрироваться на деле.
– Нашел Рыжую? – спросил охранник, когда Лео прошел мимо него к выходу.
– Не-а, – и он уставился на темные облака, прикрывавшие луну.
Так белый картон прикрывал грудь незнакомки.
– Но ты же сам сказал: она полна сюрпризов.
– Верно, я так сказал, – пробормотал Лео.
Сюрпризы. Неожиданности.
Лео вынул из кармана еще одну зубочистку и сунул ее в рот. В той раздевалке явно было что-то не так. Но что именно? Совершенно очевидно, девушка находилась там одна… И все же…
Она стояла перед его глазами: эти длинные стройные ножки… Пара высоких шпилек… Мысленно он уже ласкал округлые груди незнакомки, касаясь их кончиком языка…
Да что ж это такое!
Отставить!
Ах, вот что не так. Она испугалась! Была слишком напугана для обычной модели. Для девушки, которая привыкла выступать на публике полуобнаженной. И потом, ее волосы так блестели… Чуть ли не металлическим блеском. Странно.
Лео вынул изо рта зубочистку. Блондинка? Как бы не так. Он усмехнулся. Вот в чем дело. И если бы его не подвели разыгравшиеся гормоны, он бы понял все на месте. Просто, как дважды два. Эта девушка совершенно точно не натуральная блондинка. Она – крашеная блондинка. Как пить дать.
Коринн посмотрелась в зеркало.
– Кажется, оберточная бумага скрывала мою фигуру гораздо лучше, – пробормотала она, уставившись на черное бикини. Грудь чуть ли не вываливалась из чашечек.
Ну, Сэнди! Во что меня втянула! Да, быть моделью – точно не для меня. Стоило парню зайти в раздевалку, и я уже распсиховалась.
И как Сэнди может в этом выходить на публику… Железные нервы нужно иметь. Ладно, две недели – не два месяца. Я выдержу.
– Я дикая, огненная Сэнди! – сказала Коринн, глядя на себя в зеркало. – Настоящая секс-бомба! Вот кто я такая.
Пусть кто угодно делает со мной что угодно. Я – Сэнди, а не Коринн. И могу выдержать все.
Эта мысль наполнила ее уверенностью.
Глядя на свое отражение, Коринн отошла и подпрыгнула на каблуках.
– Я смогу прыгать. Я смогу летать на них. Я – Сэнди.
И она горделиво подняла голову. Но тут ее пронзила мысль – возможно, до
Черт, стоило увидеть Тони с другой женщиной, чтобы узнать правду о самой себе!
Коринн победоносно улыбнулась своему отражению.
– Эта дурацкая ситуация с подменой изменит тебя в лучшую сторону. Ты больше никогда не будешь Серой Мышкой, – пропела она, чувствуя в себе небывалые силы.
Вдруг в ее дверь постучали, и мужской голос произнес:
– Пять минут.
Наверное, это Робби Джи – парень, который контролирует девчонок-моделей. Сэнди говорила, он любит пунктуальность.
Коринн очевидно опаздывала, зато она надеялась выступить лучшим образом.
– Иду, иду, – отозвалась девушка, копируя уверенный голос Сэнди.
Она сделала глубокий вздох, последний раз взглянула на себя в зеркало – идеальный образ.
То, что надо…
Еще немного взбила волосы.
Вот так. Вылитая Сэнди.
Коринн развернулась на каблуках и отправилась к двери.
– Я та, кого вы назовете Тигрицей, – прошептала она, готовая встретиться лицом клипу с толпой.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Для Лео, который весь последний год провел в циничном одиночестве, оказаться в таком месте, да еще перед обнаженной женщиной, было все равно, что прыгнуть на раскаленную сковородку. До ранения он чувствовал бы себя вполне уверенно в подобной ситуации. Если он приходил поглазеть на ринг не по служебной необходимости, то всегда брал себе бутылку холодного пива и выкрикивал подбадривающие слова боксерам наравне с остальными зрителями.
Да к тому же под боком у него всегда была Элизабет, отлично умевшая снять любое возникшее напряжение, – Элизабет, которую он обожал больше всех на свете. Приятели подшучивали над ним, называя подкаблучником, но он лишь отмахивался. Он понимал, что ребята ему жутко завидуют. Казалось, ему действительно везло: отличная карьера, великолепная сексуальная жена, уютный дом.
Но теперь, оглядываясь назад, Лео совершенно точно знал, кем он тогда был – наивным слепцом.
И вот год спустя он сидит в толпе, ожидая начала боя, желая, чтобы чувства, так внезапно нахлынувшие на него, побыстрее испарились. Придя в себя после ранения, Лео дал себе слово больше не поддаваться эмоциям, а тем более – не показывать их окружающим. Но накопившаяся боль все равно оставалась с ним, разъедая душу. Иногда он просыпался посреди ночи и не мог заснуть от нахлынувших на него мыслей. Если у него не осталось чувств, как жить дальше? Да и живет ли он? Уж лучше боль, чем отсутствие чувств. Зачем тогда цепляться за жизнь?