Угарит
Шрифт:
«О Господи! Ну так я и знала, что эта прогулка ничем хорошим не кончится. Так этот зануда надоел, что проще было ему дать… в смысле, согласиться на яхте покататься. Хотя… ладно, замнем для ясности. Ну мало ли, у кого что было… Главное, что больше не будет, точка. А вообще, надо свой внутренний голос слушать, ой как надо. Сидела бы сейчас у дяди дома, пила дайкири, вместо того, чтобы травиться какой-то местной кислятиной и слушать бесконечную Бенову бубнежку.
А теперь и сбежать-то некуда – из этой задницы мира фиг сбежишь. Хорошо еще если нас самих тут
Да, похоже, влипла француженка крепко. Интересно, как это их с яхты сюда забросило? Не могли поподробнее написать, обормоты? А девушка-то, похоже, студентка. Стало быть, молоденькая совсем. И как она тут управлялась, интересно, а?
«Опа-ля! Вот это сюрприз так сюрприз – мой угаритский, над которым все семейство долго потешалось, пришелся как нельзя более в кассу. Хотя кому бы в голову такое пришло, что язык для меня окажется не мертвым а самым что ни на есть живым. Угадала я со специализацией, ничего не скажешь. Нет, конечно, накладки есть, далеко не все мне тут у них понятно, но общаться очень даже можно. Вот кайф! К сожалению, плохо лексику помню. Мне бы сюда учебник Гордона – да кто ж думал, что он на каникулах пригодится!»
Ничего себе, оказывается, угаритский язык в ее времена в университете изучали. А сейчас чего забросили? Неперспективное направление, что ли? Или это просто я не в курсе? Ну да ладно, это не столь существенно сейчас.
«Не знаю, что там Бен химичит, да мне это не особо и интересно. Вчера первый раз собирались в женском клубе… Впрочем, клуб – это громко сказано. Пришли три тетки, принесли с собой какую-то ручную работу, вполуха слушали, что я им там вещаю. Потом долго лопотали, дескать, никак такое невозможно, чтобы женщина была наравне с мужчиной, что такое только у богов бывает, но никак не у земных людей. Нет, ну как можно быть такими глупыми курицами, а? Ну неужели им самим не надоело горбатиться с утра до ночи, когда можно организовать свою жизнь куда разумнее и интереснее? Ну ничего, лиха беда начало, мы еще поборемся!»
Ага, идеи феминизма в одном отдельно взятом доисторическом государстве, ну-ну! Девочка-то, судя по всему, нехилую социальную работу тут развернула, во дает! Только на фига ей это все, спрашивается? Почему нельзя дать людям жить спокойно? Вот не зря я этих идейных феминисток не слишком жалую, вечно они не в свое дело лезут и всех на свой лад построить пытаются. Тоже мне Клара Цеткин угаритского разлива!
«Циничные посягательства международного империализма в лице белобрысого зануды получили твердый отпор со стороны маленькой, но очень гордой республики! Пусть не воображает, что если ему когда-то что-то обломилось, то теперь он имеет право намекать на продолжение. Но пасаран!»
Ага, вот и тема си… в смысле, неинтеллектуальной близости возникла. Только не до конца.
«Похоже, мне здорово повезло, что в сумке завалялась пачка шипучего аспирина. Кто его знает, сколько бы времени ушло на установление нормального
Впрочем, это надо было видеть, конечно, какими глазами на меня смотрели все эти тетки-няньки, когда вместо исчезнувшей таблетки вода пошла бурными пузырьками, и как они боялись поить ребенка этим неведомым снадобьем. Пожалуй, не будь мальчишка столь плох, вряд ли бы мне дали так над ним экспериментировать. Но игра точно стоила свеч – за ночь он сильно пропотел, а к утру явно очухался и есть запросил. А ко мне теперь кроме как Спасительница и Дочь Неба никто и не обращается..
С яслями дело идет ни шатко, ни валко. Нет, ну до чего меня все-таки бесит тупость местных мамаш. Сколько раз я им объясняла и про социализацию, и про необходимость общения в коллективе, но каждый раз, когда речь заходит о яслях, они так вцепляются в своих замурзанных сокровищ, словно думают, что я хочу их отнять на веки вечные. Да, похоже, с замужними тетками каши не сваришь… Зато среди девушек есть несколько весьма прогрессивно настроенных. Да и кое-кто из парней начинает в нашу сторону поглядывать с интересом».
М-да, забавный у них там расклад, судя по всему, с самого начала вырисовался. Только нам это чем все помочь может, спрашивается? Я перевела последнюю строчку и облизнула пересохшие губы.
– И что мы с этими артефактами делать будем, а Вень? Толку от них как от козла молока, честное слово!
24
На самом деле толк, конечно, был, хоть и совсем небольшой. Может быть, без детсадовского юлькиного концерта и я бы ощущал себя лопнувшим шариком, но теперь мне приходилось играть роль сильного пола. А значит, надо было подвести предварительные итоги.
– Ну что, – сказал я, – кое-что уже ясно. Переходы существуют, они не единичны. Вполне вероятно, что мы найдем и обратный. Куда делись эти двое – не знаю, может быть, стали профессорами по древнему миру? Или романы пишут. Они, чай, не идиоты, чтобы добровольно в психушку соваться. И что мы знаем о переходах, кроме того, что они существуют? Люди перемещаются во времени, но не в пространстве. Время тут идет не так, как там: смотри, между нами и ними разница лет в сорок, а тут пара столетий прошла, не меньше. Город успел разрушиться.
– И чего? – простодушно спросила Юлька.
– Ну и… не знаю! – признался я – А еще похоже, что подобное притягивает подобное. Вон, их было двое, и звали их как нас. Может быть, в этом и есть разгадка? Может быть, в нашем собственном времени где-то парятся какие-нибудь угаритяне с теми же именами, только их принимают за бомжей или гастарбайтеров с большим приветом?
– Ага, – вдохнула Юлька, – на трех вокзалах всё сплошь угаритяне. Их сюда перенеси, они тут не хуже приживутся. Нам-то делать что?