Угнетатель аристократов
Шрифт:
В день "Х" реципиент оказался один, так как Миша был вынужден помогать родителям, и они отпросили его со школы. Сане не повезло, потому что Костян поругался с мамой и был очень зол. Ему было необходимо на ком-то отыграться и под руку попал отличный для этого вариант.
Всеми одноклассниками Костян был признан главарём. Сказалась врождённая наглость, самоуверенность и родовитое происхождение. Если бы не он, никакая "троица" в принципе не образовалась бы. Он был её ядром. Именно вокруг него, как мясо вокруг костей, наросли Толстый-Игорь и Рыжий-Андрюха.
Кстати, троица была довольно условной. Её состав менялся несколько раз. Поначалу на месте Андрюхи находился ушастый дзюдоист, вынужденно покинувший школу и перебравшийся в Петербург. Потом, один из банды – болезненный мальчик Витя сменился на Толстого Игоря. И это произошло совсем недавно, всего-то год назад. В один из дней Витю одолела неизвестная болезнь и он умер. Хоть о нём и быстро забыли, но осадок всё же остался и Костян после случившегося озверел ещё сильнее.
В общем, именно Костян был главным по разному роду разбойным делишкам. Если бы не он – жизнь класса протекала бы в тысячу раз спокойнее.
Когда я стоял возле подъезда и глядел на щель, через которую с минуты на минуту должен был протискиваться жиробас, снова ощутил приступ сильного метафизического голода. Но это не могло остановить меня перед тем, что сейчас должно было произойти.
А что, собственно, должно произойти?
Для начала я просто хотел припугнуть уродцев своим присутствием, дабы доставить им незабываемые впечатления.
Скажу банальность, но… месть – это блюдо, которые подают холодным. Поэтому нужен строгий расчёт, а не срыв на эмоции. Необходимо действовать постепенно, по нарастающей. Поэтому пока что ограничимся лишь одним.
В один момент из подъезда вышел какой-то мужик и когда дверь почти что захлопнулась, я придержал её. Подложил небольшую картонку, дабы чуть позже воспользоваться предоставленным пространством.
И вот появилось пузо. Оно шло впереди Игоря и было его панцирем. В положении прямо с такой махиной ни за что не протиснуться через узенькую щель. Поэтому, толстяк стал пытаться попасть на другую сторону, развернувшись боком. Позади слышался ожидаемый хохот и издевательские слова, слетавшие с языков.
"Значит, веселятся уже на следующий день после убийства…"
В отличие от друзей, лицо Игоря не выражало абсолютно никаких положительных эмоций. И дело касалось даже не самой ситуации, когда толстое тело пытались пропихнуть через узкое пространство. Нет. На его жирной харе расплывалось более глубокое, почти депрессивное чувство. Скорее всего, после вчерашнего внутри него что-то изменилось.
А вот в жизни Костяна и Андрюхи, судя по всему, не изменилось ничего. Они раздавались заливистым ржанием при виде страдающего толстяка.
Когда, всё-таки, Игорю, хоть и с трудом, но удалось попасть на другую сторону, смех затих. Рыжий и длинный спокойно шагнули вперёд и оказались в поле моего зрения. Тут то и пошёл в ход придуманный за минуту до этого план.
Когда троица спокойно шла мимо, не замечая ничего подозрительного, я выкрикнул подчерпнутое у Миши:
– Эй, рыжий ублюдочный подсос и позорная вялая глиста, Большой Шлёпа желает поразвлечься с вашими мамками. Добро пожаловать в Югославию, сучандры.
Толстяка я решил оставить в покое, ибо ему и так досталось. А вот по поводу остальных двух не поскупился на оскорбления. Хотя, проговорить фразу ещё и про третьего человека я просто-напросто не успел бы.
После услышанного однокласснички опешили и на секунду замерли в недоумении. Они сразу и не поняли, чей голос к ним обращается. Но когда бросились к подъезду, я уже захлопнул за собой дверь и взобрался на второй этаж.
– Открывай, падла! – Вопили рыжий и длинный, осыпая дверь градом ударов. Я знал, что такие двери очень прочные и им ни за что не сломать её. Другое дело, что кто-то из соседей в этот момент мог выходить на улицу, или наоборот, заходить внутрь. Но я решил не заморачиваться по этому поводу и как следует рискнуть.
Я свесился из окна и окликнул уродцев, чтобы они отошли подальше и стали видны мне, ибо сейчас их перекрывал козырёк. Ещё немного подолбившись, всё-таки послушались. Первым на глаза попался рыжий, а следом за ним и длинный. Толстый-Игорь остался возле двери.
Рыжий, не отличающийся интеллектом, и, возможно, зрением, продолжал материть меня и никак не хотел узнавать. Но вот когда на меня взглянул длинный Костян, лицо его тут же переменилось. Можно было пронаблюдать весь спектр возникших у него эмоций.
В этот момент время будто бы замедлило ход. Я сконцентрировался на лице длинного и, замечая каждую деталь, тут же понимал, что за эмоцию он сейчас испытывает.
Когда ещё не произошло узнавание, на худой роже явно проступал гнев. Не слишком уж сильный, но довольно отчётливый. Я каким-то внутренним зрением увидел, как этот самый гнев, превращаясь в определённого вида энергию, от Андрюхи передаётся мне. Энергия представлялась мне красного цвета волною.
Данная волна мгновенно пополнила меня. Будто бы сосуд внутри тела, до этого абсолютно опустошённый, был, наконец-то, орошён. Тут то я и почувствовал, как метафизический голод, мучащий меня с самого появления в этом теле, частично, но утолился.
Длинный Андрюха опознал во мне того, кто, по его мнению, вчера умер. Этот факт на мгновение отразился в его лице страхом. Страхом, который имел уже не красный, как гнев, а чёрный оттенок. Чернющий, как сама преисподняя, он тоже очутился во мне. Сосуд пополнился ещё сильнее. Голод ослабевал.
Конечно, с появлением новых эмоций все остальные бесследно не пропадали. Они лишь ослабевали. А главную силу имела доминирующая именно сейчас.
После неожиданного страха к длинному пришло осознание того, что моё воскрешение – благость. Как минимум, теперь с него спадала любая ответственность и риск поплатиться за то, что он совершил вчера. И это стало для него радостью вперемешку с удивлением.