Угроза мирового масштаба. Книга 2
Шрифт:
– На одной… – повторил вышибала, и на его лице проступило понимание. – Ладно, я понял! Ну ты это… Не обессудь за… тот случай. Так уж вышло, сам понимаешь.
– Да это ты обиды не держи. – Я пожал плечами. – Это же не я потом в больницу отправился, а ты. Ну, не конкретно ты, а остальные. Те, которые твои друзья.
– Они не друзья мне, – тут же помотал головой громила. – Так, парни, с которыми вместе в качалку ходим и которые не отказались заработать. Больше нас ничего и не связывает.
– Ну, тем лучше. – Я улыбнулся. – Рад, что мы нашли общий язык, а то Ванесса всерьез боялась, что мы
– Сента Тюудор всегда боится всякого такого, драк и прочего. – Громила несмело улыбнулся. – Она в этот бар всю душу вложила, два года со всей семьей билась за то, чтобы поменять его вид на тот, что здесь сейчас. Ты посмотри, какой он стал!
– А чем был плох старый вид?
– Она говорила, что он себя изжил, и нужно всё менять. – Громила огляделся. – Типа надо делать ставку на молодёжь, стать современнее, поменять… эту… как её… концепцию. В итоге патриарх разрешил ей много чего переделать. Мебель там, музыку, ремонт, меню, напитки. Теперь бар стал популярен, очень популярен. Его даже передумали закрывать. Она его обожает даже больше своего мотоцикла, раньше каждые два дня проводила вечера здесь. Смотрела, как всё работает. Иногда за стойкой, иногда даже за пультом… Короче говоря, половина ее души живет в этом баре, и она страшно расстраивается, когда происходит хоть что-то плохое или неприятное. Драку здесь она бы точно не вынесла.
Надо же!
Да эта девочка полна сюрпризов, мне их еще узнавать и узнавать!
Оказывается, обманчива не только внешность, но и характер тоже. Тот характер, что человек выставляет напоказ, позволяет увидеть и составить, опираясь на него, какое-то мнение.
Я-то после прочтения всяких статей о Ванессе думал, что она избалованная грубая и неприятная личность, самонадеянная, бесцеремонная, золотая молодёжь… Собственно, она такая и есть, но лишь для тех, кто недостоин быть пущенным за эту линию психологической обороны. Для тех, кто не знает истинную Ванессу – вполне нормальную для своего возраста, неглупую, свойскую девчонку. А ещё талантливого мага, пусть и пока бесконтрольного.
Хотя эта Ванесса тоже, оказывается, не истинная, или, вернее, не полностью истинная – у нее есть и более глубоко скрытые качества, о которых она не любит или не хочет распространяться.
Я не удержался и обернулся, чтобы посмотреть на девушку, которая в очередной раз меня удивила…
И как раз вовремя.
Потому что рядом с Ванессой стоял какой-то хлыщ в черно-белых одеждах, держа в руках стакан с чем-то желто-красным. Коктейль, видимо.
В руке Ванессы был аналогичный стакан, а сама она, подперев голову рукой, с дурацкой улыбкой внимала словам хлыща. Несмотря на то, что совсем недавно она выпила энергетик и буквально при мне начала просыпаться, сейчас ее глаза снова были полузакрыты, словно она дремала на ходу, а её губы изогнулись в очень странной полуулыбке.
И самое странное – от напитка в ее руке разноцветным дымком струились тонкие нити маны.
Глава 5. Сам козел
Все встало на свои места.
Это не Ванесса оказывает хлыщу знаки внимания. Это хлыщ, явно нечистый на руку даже банально на вид, нахимичил, или, вернее, намагичил с коктейлем,
– Знаешь его? – спросил я у вышибалы, кивая на хлыща.
– Ну да, – неуверенно ответил тот. – Часто тут бывает.
– Они знакомы с Ванессой?
– Ну так… – Вышибала покрутил ладонью. – Болтали пару раз, но не более. А что такое?
– Он ей…
Я начал было объяснять, что произошло, но оборвал сам себя – а собственно, чем я подкреплю свои обвинения? Своей собственной магии у вышибалы не было, это факт, а даже если бы и была, вряд ли он смог бы заглянуть на такой уровень, на котором распознал бы то, о чем я хотел бы ему рассказать.
Всё даже еще смешнее.
Если сейчас я начну ему рассказывать о том, что хлыщ спаивает Ванессу магическим напитком, в глазах вышибалы, который в глубине души все еще жаждет реванша за ту подворотню, я моментально потеряю весь свой авторитет.
Не то чтобы мне сильно было до этого дело, но все равно неприятно терять то, что только что приобрел, даже если это что-то не особенно и нужно.
– Нет, ничего, – ответил я. – Скажи, а что должен сделать гость, чтобы его вышвырнули на улицу?
– Вот прямо вышвырнули? – уточнил вышибала. – Или все же попросили оплатить счет и покинуть заведение?
– Вот прямо вышвырнули, – со вкусом повторил я. – Буквально пинком под жопу.
– Ну это надо что-то прямо хреновое сделать… – Вышибала на секунду задумался. – Я даже не припомню, чтобы подобное происходило хотя бы раз за всю историю этого клуба.
Что ж, все когда-то бывает в первый раз.
Я кивнул вышибале, показывая, что выяснил все, что хотел, развернулся и пошел обратно к бару, пристально глядя на то, что происходит между Ванессой и хлыщом.
А происходило не самое приятное.
Он уже одной рукой приобнял ее, склонился и что-то нашептывал ей на ухо. Ванесса глупо улыбалась и порой хихикала, будто пьяная или под воздействием какого-то вещества… Вещества, точно! Он ее не просто опоил заряженным маной напитком – против этого собственная бесконтрольная магия Ванессы легко поставила бы щит после первого же глотка, а скорее даже во время него!
Это был какой-то артефакт, вероятнее всего, растолченный в пыль или вообще изначально жидкий, который проник внутрь организма девушки и только там начал действовать! Раньше, чем магия Ванессы начала бить тревогу!
Это прямо уже совсем по-скотски. Даже просто напоить девушку – уже скотство, а уж использовать ради этого такой элегантный и утонченный инструмент, как магия и тем более артефакторика – просто верх скотства.
Скотства…
Хм, ну раз он творит скотство, значит, он – скот. А скоту – скотовье.
Я пересек толпу танцующих в обратном направлении, подошел к бару и снова сел на стул рядом с Ванессой. Хлыщ был так увлечен нашептыванием на ушко баронессе каких-то пошлостей, что даже не заметил, как я подошел. Зато сама Ванесса заметила и посмотрела на меня долгим взглядом, в котором, даже за пеленой чужеродного воздействия, легко читалась просьба о помощи.
Что ж, у меня и до этого момента не было ни единого сомнения в том, что с ней не все в порядке, а уж теперь на уверенности в этом можно было мосты строить, используя ее в качестве фундамента.