Угрюмый герой
Шрифт:
— Где еще патроны?!
А вот попытка тряхнуть девчонку, используя в качестве зацепа её ветхую пародию на спортивный топ провалилась… частично. Серая замурзанная тряпка радостно издохла, выпуская наружу весьма взрослую и весьма налитую грудь с темно-зелеными аккуратными сосками. Мне до этого дела не было совершенно, почему-то в данный момент зеленый цвет вызывал лишь жуткую аллергическую реакцию, зато помогли законы физики — от рывка лохматая головка полугоблинши оторвалась от пола, а затем, благодаря помершему топу, чпокнулась об железо обратно.
— Ай!! — «включилась» Стелла.
— Где. Патроны. К пулемету? — рявкнул я, выдавая
— А? Что? Где? — подпрыгнула та на месте, а затем, увидев пулемет, ткнула в него пальцем, завопив, — Вот же!!
— Еще где?!
— Больше нет!
— Да вы не контрабандисты, а херня какая-то! — рявкнул я, не сдержав разочарования, а затем начал быстро полосовать ножом крепежный канат. Увидев, что Стелла собирается что-то сказать, рявкнул на нее, — Бегом за штурвал! Выводи свою желтую посудину над фортом! Там тварь!
Слава яйцам, оно «включилось», пискнув и ломанувшись к рабочему месту! Сработал, наверное, даже не мой рев, а то, что «Солнышко» во всем своем желтом и кустарном великолепии, начало покачиваться, угрожая без управления начать тыкаться в другие деревья. Ну что же, на войне все средства хороши. А теперь нужно посмотреть, как обстоят дела в бандитском притоне.
Тварь преуспевала. Она уже смогла частично проникнуть внутрь и, вроде бы, даже кого-то сожрала, но не могла разнести солидное строение по бревнышку, от того и лютовала, бегая вокруг и периодически вламываясь в окна. В доме орали, проклинали всё на свете и стреляли, но ничего в деталях разобрать я не мог. Даже понять, где в данный момент находится здоровенная туша и что именно она делает. Зрение кида работало на постоянной основе, предоставляя мне информацию лишь о силуэте зверствующего ихорника и о паникующих орчанках, сидящих внутри здания. Их было куда меньше, чем я насчитал, когда подходил на переговоры. Так я ничего не смогу сделать. Несколько десятков патронов, способных зацепить зверюгу, но я не вижу, если ли между мной и ей препятствия!
Клац.
— У тебя что, есть гребаные прожекторы, но всего три десятка патронов к пулемету?! — возмутился я, щуря глаза от внезапно яркого света, излучаемого «Солнышком».
— Пошёл в жопу! Почему у меня сиськи голые?! — заорали мне в ответ хоть и непоследовательно, но справедливо. Хм, неужели она стабилизируется, когда жареный петух вовсю примеривается к заду?
— Нашла, о чем думать! Держи свою развалюху ровно, коза зеленая! — заорал я в ответ, начиная привыкать к ярко освещенному двору и пытаясь сфокусироваться на нервно бегающей под нами твари.
Свет той определенно не нравился, от чего она и ломанулась в дом с куда большим, чем ранее, успехом. Разглядеть ихорника я успел, увиденное не радовало совершенно: полу-волк полу-крокодил, слегка косолапый, но сами конечности универсальные, похожи на кошачьи. Это мне напомнило помесь медведя и хищной кошки, что водилась когда-то на Земле — у твари были чрезвычайно мощные челюсти и дурная привычка обрушиваться на добычу с деревьев, прокусывая той череп или позвоночник. Только вот у неё не было ничего похожего на ороговевшую шкуру крупными квадратами, топорщащуюся скудной коричневой шерстью! Эта сволочь бронирована!
— Отлетай вбок! — дал я новое указание, — Так, чтобы я мог довернуть пулемет! И поднимись выше, оно может прыгать!
— Может, тогда совсем высоко подняться?! — задала истеричным тоном вопрос Стелла, — Совсем-совсем высоко, а?!
—
Когда в тебе полтора метра, а в пулемете два, то очень сложно устроиться так, чтобы вести прицельный огонь. Сошек нет, ствол скользит, оружие не пристреляно, до потенциальной цели, доедающей, кажется, последних бандитских баб, метров двадцать, а понимание происходящего заставляет «нетерпимость законника» тебя дёргать. Условия, настолько далекие от идеальных, что даже матерящаяся контрабандистка, ни черта не понимающая, что раскачивать дирижабль совершенно ни к чему, уже не служит отвлекающим маневром!
Кое-как поймав беснующегося в здании зверя в прицел, я нажал на гашетку, делая три выстрела. Толку ноль, лишь отлетевшая от бревен щепа, но зато понял отдачу нового оружия. Мощное. Хорошее. На голову превосходит всё, что я пока видел на этом континенте. Только вот угол наклона нужно уменьшить, чтобы я смог прицельно долбануть по животине, когда та вылезет.
Проинструктированная полугоблинша нехотя начала снижение «Солнышка», отводя корабль еще чуть дальше от форта. Вот теперь можно стрелять с некоторой надеждой на попадание. Я лег поудобнее, упираясь ногами в удачно расположенную внутреннюю дверную коробку. Ждем.
Шерудящая в доме тварь вновь вывернула на улицу, прямо под прицел. И удачно, и неудачно — пулемет в моих руках рявкнул очередью на пять патронов, по пяткам больно ударила лютая отдача, погашенная упором, а ихорника отшвырнуло назад. Понимая, что попал как минимум два раза, я с надеждой начал шерудить тяжеленной железякой, желая во что бы то ни стало вновь поймать тварюгу в прицел. И вот тогда… тогда и понял, что именно вышло неудачно.
Оба попадания (я не ошибся) оказались скользящими, вспоров грубую и мощную шкуру хищного урода так, что пару жестких кусков естественной брони размером с хорошую такую книгу буквально оторвало от тела! Зверюга, мотая головой, заорала диким голосом, хаотически носясь по внутреннему двору. Я попробовал пальнуть еще, но в этот момент Стелла слегка повела дирижабль в сторону, от чего очередь ушла в «молоко».
— Не дергай корыто, дура!! — с досадой рявкнул я, глядя как огромное ревущее животное с утроенными усилиями вламывается в дом, где корчатся на втором этаже еще четыре истекающих серым флером страха силуэта. Были они недолго. Тварь, как-то совсем уж немыслимо дергаясь и почти постоянно вопя, пролезла на второй этаж, а затем буквально раздавила орков за считанные секунды. Меня внутри дёрнуло, но слабо. «Нетерпимость» определенно признавала, что в данный момент я действовал правильно.
— Все мертвы. Готовься уводить корабль резко вверх, как только я скажу!
— Поняла!
Ихорники хищные, но умом не отличаются. Сложно им развить высшую нервную деятельность при организме, способном чрезвычайно быстро подстраиваться к меняющимся условиям. Они как крокодилы или акулы — изначально почти идеальный хищник, обладающий богатейшим арсеналом более простых и эффективных приспособлений для охоты. Всё зависит от «базы», изначального организма, зараженного ихором. В данном случае это было существо, прекрасно понимающее, что такое боль. Сделав выводы, что в его поверхностных, но чрезвычайно болезненных ранах виноваты не сидевшие в доме, оно вновь выскочило наружу.