Уик Энд (Конец недели)
Шрифт:
Олег. Черт, Мих, ты бы шёл! Домой!.. Хотя, у тебя дом в Испании! Бедный Миша! Все бедные! Дома-то у них далеко…
Миша. О-о-о… Правильно! Юмор нельзя терять. Юмор спасает. Но мне так понятно твоё состояние. Я могу понять, да… это, брат, трудная ситуёвина. Это… испытание, брат. Я когда узнал, у меня прямо сердце вот тут прихватило. Межрёберная невралгия. Я поэтому и плаваю, чтоб мышцу растягивать…
Олег (перебивает). Мих, иди, а то так, знаешь, врезать тебе хочется! Что ты тут изображаешь? А? Что за клоунаду развёл? Понятно ему моё состояние! Да ни хрена ты мне не сочувствуешь! Для тебя мой, как это сказать, неуспех – радость! Ну сознайся хоть раз!
Миша. Так ты без юмора? Обижаешь? Зачем? Не мне судить, конечно! Куда мне? Я птица не такого полёта, как ты! Что я могу? Витя говорит одно, ты – другое… А я просто хочу помочь, как могу… Чем могу… Ладно, я пойду. Как скажешь. Но ты звони, если что. Я рядом. Я всегда рядом… А Витя очень беспокоится за тебя, между прочим.
Олег. Ага! Плавает в бассейне и беспокоится. И ты переживаешь. Плаваешь брасом, следишь за дыханием и беспокоишься… Зато теперь я точно знаю, что никуда не поеду! Не доставлю такой радости! Ни тебе, ни кому-то типа тебя! Как представлю, что вы будете все меня… (Олега передёргивает.) Тьфу! Нет! Не дождётесь, хрен вам, а не меня обсуждать.
Миша. Я рядом всегда. Только позвони. Особенно, когда беда. (Драматично надевает куртку и выходит.) Оксана. Так не поедешь?
Олег. А я с самого начала так и говорил. Разве нет? (Идёт на кухню.) Кто-нибудь нальёт мне в этом доме чаю или… борща?
Звонок в дверь. Олег разворачивается, идёт открывать.
Я его точно сейчас пришибу.
Олег открывает наотмашь дверь. Там Виктор.
Оксана томно проходит через комнату к бару, наливает стакан, идёт в спальню. Плотно закрывает за собой дверь.
Олег делает шаг в сторону, пропуская Виктора. Виктор проходит. Долго не разговаривают.
Виктор. Сядь, Олег. Надо поговорить. Момент критический. Я бы не пришёл иначе. Это ты знаешь. Я пытался с тобой поговорить, но тебе всё кажется, что тебе это не надо… Ты устраняешься и, как маленький, отмахиваешься. Но всё! Дальше так нельзя! Невозможно! Олег, услышь! Ты должен уехать!
Олег. Ты… Ты… (Его почти трясёт, но он не сходит с места.) Вон! (Указывает рукой на дверь.)
Виктор. Не надо, Олег, оставь этот тон. Он сейчас не нужен. Понимаешь ты это или нет, но я тебя спасаю. Ты мне ещё спасибо скажешь. Стой!!! Я сейчас говорю. Потом ты скажешь. Я мог не предупреждать, мог сейчас не приходить, могу прямо сейчас встать и уйти. Но я пришёл. И говорю. Так имей терпение выслушать.
Олег. Уходи из моего дома. Я держу себя в руках, но мне это даётся с трудом… С большим…
Виктор. Это правильно. Контролируй себя. У нас тут не игра. Так вот, сейчас говорю я. Смотри. Есть бизнес. Большой бизнес. А когда-то был маленький. Так совпало, что когда бизнес был маленький, нас там было двое. Ты был полезен. Я этого никогда не отрицал. В то время твои коммуникаторские способности были нужны, ты был полезен. Но время изменилось, а ты нет. Это банальные вещи, но это так. И это про тебя. Я развиваю бизнес, я работаю. А ты, Олег Петрович, динозавр. В твоём представлении деньги – это то, что из сейфа достают.
Олег. Я это слушать не собираюсь. Я сам знаю, нужен я этому бизнесу или нет. И я знаю, какие вопросы я решаю.
Виктор. Это какие? Какие вопросы ты решил за последний год? Можно узнать? Мы в области поменяли оборудование полностью.
Олег. Знаю.
Виктор. Это хорошо, что знаешь. Это хорошо. Можешь назвать поставщика? Ладно, поставщик – слишком серьёзная информация. Хотя бы производителя? А? Ну? А мы ведь почти год боролись с ними за право быть их представителями! Ничего не знаешь! Сколько у нас точек по стране? Какой оборот?
Олег. Мне это не нужно знать. Это детали. За это отвечаешь ты. И я тебе доверял всегда.
Виктор. Он мне доверял! Надо же! Куда б ты делся? Что я делаю, то и происходит. А ты? А за что у нас ты отвечаешь? А? Можешь внятно обрисовать круг твоих обязанностей? Да я видеть не могу, как ты сидишь на совете директоров и глазами так хлоп-хлоп и только лоб морщишь! А на лбу только и написано, что ни черта не понимаешь! И давно, Олег, давно ты ничего не понимаешь. Слияние готовилось два года, слияние нужно, но ты непроходимый динозавр! Вбил в свою башку, что меньшая цифра по проценту – это хуже, и всё! Нет, Олег. Я понял, что ты балласт. Что с тобой мы ничего не сделаем. Пока ты не мешал, я терпел. Но с меня довольно. Ты думаешь, я не прав? А я прав. Даже не я. Время право! Век поменялся! И кто не поменялся, должен покинуть борт. Я хочу развития, я ещё много чего хочу сделать! И я сделаю, понимаешь? А твоя жизнь, твоё развитие – они остановились. Так, как ты живёшь, жить нельзя. Совершенно точно! Паразитирование! Глупая жизнь, с глупыми радостями. Решать вопросы по кабакам и баням – вот твой уровень. Всё – это кончилось… Кончается.
Олег (вдруг очень спокойно). Что ты хочешь? Я сегодня ночь не спал… знаешь, гулял. Можно закончить это? Ты хотел сказать? Ты сказал. А теперь уходи.
Виктор. Мне надо, чтобы ты уехал. Иначе тебя арестуют. В восемь тридцать, за полчаса до открытия офиса, до прихода людей, он будет уже занят. Когда придут сотрудники, все они будут задержаны, потом их, конечно, отпустят, но не раньше чем все документы окажутся у следствия. Офис находится под наблюдением, и проникнуть туда, вынести документы, уничтожить файлы уже невозможно. И это не кино, это не вечерние новости. Это, Олег, про тебя. И у тебя нет шанса. Это я тебе точно говорю. Шанса нет. Ни одного. Арестуют, и совершенно точно. Я здесь, чтобы этого не допустить.
Олег (подходит к бару, наливает себе; не сразу). Каким образом?
Виктор. Ты должен уехать. За границу, и завтра.
Олег. На Сардинию.
Виктор. Почему на Сардинию?
Олег. Мне там нравится. Там наших много. Есть с кем поговорить.
Виктор. Нет. Про Европу забудь. Уехать можно только в те страны, с которыми у нас нет договора об экстрадиции.
Олег. Почему? Я лучше на Сардинию.