Uingukage. Сокрытый в Тени Крыла
Шрифт:
Парень под немного удивленными, но доброжелательно насмешливыми взглядами гостей, с опасением попробовал языком теплое саке. Поморщился, вызвав улыбки и ухмылки. Переборов себя, он залпом опрокинул первую стопку.
“За дядю”, – пронеслось в мыслях.
Стерев навернувшиеся на глаза слезы, он с шумом выдохнул сквозь плотно сжатые зубы. В памяти проносятся картины прошлого. Вот дядя учит складывать печати раньше положенного втайне от папы, а вот дарит на день рождения новенький качественный кунай, а не те тупые учебные поделки.
Судорожно ухватив левой рукой вторую стекляшку, продолжая правой вертеть в руках теперь уже пустую рюмку, парень опрокинул и ее. Горло, до этого пылающее пламенем, теперь словно в одночасье стало локальным филиалом ада. В голове начал появляться мягкий, но вязкий туман. Он дарил успокоение. Теперь молодой синоби думал о Рьюго, вспоминая своего лучшего друга, посиделки с ним и те немногие миссии, что успели пройти бок о бок.
“Ксо, как же мне тебя сейчас не хватает, брат!” – отчаянно пульсировала мысль.
– Повтори! – требует парень, с удивлением отмечая комичную нечеткость речи. Ну да и хрен с ним.
С пониманием глядя на неожиданного молодого посетителя, синоби ставит на стойку еще две.
– Держи. За мой счет.
Парень, несмотря на уже выпитое и легкий хмель, неожиданно бодро запрыгивает на стул:
– Ааа, будь оно все проклято! И я будь проклят! Т-тост за Коноху! – провозглашает он с чувством, с эмоциями, тем самым приняв вид поднимающего революцию пройдохи.
Под одобрительные крики пьянчуг парень опустошает третью и внезапно для себя падает. Но вбитые навыки срабатывают в обход захмелевшей голове, и он приземляется на ноги. Странно, но больше смешно.
– Вот бы еще пожрать, а то со вчерашнего вечера во рту ни маковой росинки, – угрюмо признался посетитель.
– Хей, паря! – к забавному пареньку подсаживается какой-то тюнин лет тридцати. – Мацуда, не будь жлобом, угости закуской!
У него раскосые глаза, что вызывает у синоби еще один приступ хохота. Тюнин, явно не понимая причину смеха, тоже смеется. Душевная компания, что и говорить.
– Когда-то у меня были красивые светлые волосы. Уже отвык. Но они мне нравились, – слега заплетающимся языком проговаривает он свои мысли вслух. – Обещаю себе! Как только закончу обучение у... – следующее слова он проглатывает, – я снова отращу себе волосы. Буду спать на мягкой кровати и питаться регулярно. Вот как выглядит счастье.
Неизвестный тюнин одобрительно поддержал, передавая мальчишке еще одну стопку.
– Но следующий тост за Хокаге, по традиции.
Однако паренек, скребя ногтями обритую голову, неожиданно не поддерживает тост.
– К демонам Хокаге, – неожиданно отчетливо ответил он, перед тем как впиться крепкими зубами в стекло.
“Эту за меня. Мою загубленную жизнь. За Инахо-синоби”, – этого он вслух произносить не стал.
Закашлявшись, он потянулся и схватил наполовину выпитую кружку вина у подсевшего мужика, выпив все до последней капли, чтобы запить саке. В одну секунду стало совсем отлично, захотелось сделать хорошее дело кому-то.
– Обратитесь в К... – тут ему пришлось рыгнуть в кулак, – к безликому... Киното. Вам все возм-местят в тройном р-размере.
Оставив остолбеневших от привалившей халявы, видимо, синоби сидеть в пивнушке, мальчишка выбрался на свежий воздух.
“Клянусь Ками, он ударил мне под дых не хуже этой шалавы Миины!” – от неожиданности пронеслось в затуманенной алкоголем голове.
Путь до тайного убежища Корня показался чрезвычайно длинным. Приняв решение не прыгать по крышам, а прогуляться, он явно не сглупил. Путь вилял из стороны в сторону, а земля ходила ходуном.
– Где эти сраные АНБУ?! На нас напала Ива, устроив землетрясение, не иначе... ик! – едва разборчиво бормотал он.
– Инахо, это ты? – донесся до сознания синоби чей-то голос, отдаленно знакомый.
Так и было, одноклассник молодого синоби, теперь уже бывший, Миура-кун подошел в сопровождении еще пяти смутно знакомых парней и трех незнакомых девушек.
– Что с тобой, а? – приглядевшись, он прыснул. – Да ты напился!
Молодешь заулыбалась. Но если в трактире те опытные синоби улыбались совсем беззлобно, даже одобрительно, то эти почти не скрывая насмехались.
– Миура, – убедившись, что его все слушают, Инахо решил опустить этого зазнайку. Этот урод, “лучший-на-потоке” всегда вызывал у него если не ненависть, то отвращение, как минимум. – Иди нахуй!
Увы, впечатление немного подпортил один нюанс – стоило Инахо это произнести, как его вырвало прямо на штаны “лучшего”, скрутив тело в судороге. Жалкое зрелище.
– Ты! Кисаме!!! – возопил высокий для своих лет шатен, возвышающийся над своим упавшим на колени соперником. – Да мы тебя сейчас – у-у-у!!! – от нехватки слов взвыл парень, уже плавно перетекая в стойку “Железный Кулак”, базового в Конохе.
Его друзья начали обходить все еще приходящего в себя Инахо, дабы ему не пришла в голову мысль сбежать. А девчонки отошли в сторону, якобы не поддерживая всего этого, но азарт в их глазах ничем скрыть было нельзя. Однако в краткий миг ясности мысли молодой синоби послал чакру в землю, благо касался ее не только ногами, но и руками. Мысль – желание – чакра.
– Дотон: Погребение, – шесть так и не успевших среагировать гэнинов оказались зарыты в землю по самые шеи в одно мгновение.
Не обращая вниманию на матерящихся парней, заинтересованные взгляды девчонок и раздраженные обычных прохожих, неожиданный победитель поднялся и продолжил движение.
Через пару минут ему это надоело, и парень попытался создать теневых клонов. Но чакра слушалась плохо, поэтому ограничился земляными. Дотон подчинялся куда охотнее нейтральной энергии. Приказав двум кривым и косым копиям, за которые наставники бы не поленились бы придумать максимально неприятное наказание, столь жалкими они были, отнести оригинал на лица Хокаге. Там сейчас свежо, а это именно то, что нужно для быстрого протрезвления. Возвращаться в убежище в столь плачевном состоянии юный синоби банально побаивался.