Uingukage. Сокрытый в Тени Крыла
Шрифт:
Лицо Орочимару исказила страшная гримаса.
– Данзо. Ты хотел получить клетки первого Хокаге? Можешь забыть о них навсегда. И… Проклятый, однорукий ублюдок. Ты узнаешь, почему не стоит становиться моим врагом. Моя месть… Ты проклянешь тот день, когда перешел мне дорогу.
Он приложил ладонь к холодному стеклу.
– Кабуто. Собирайся. Я хочу навестить нашего питомца Джуго.
Кабуто напрягся, но кивнул. Когда его господин просто был в ярости, это было привычно и нормально. Но когда его желание убить кого-то перерастало в хладнокровное вдохновение научного гения, на
– Вот бы не подумал, что когда-нибудь захочу создать модифицированный Джуин.
====== Глава 52 ======
Впервые за все время, что живу в Конохе, обратил внимание, что здесь два кладбища. Одно – для синоби. Второе – для всех остальных. Торжественная церемония (хотя какое уж торжество) шла на первом. На втором тоже прибавилось новых могил, но все же меньше, чем на первом, и людей здесь сейчас было мало. Всего трижды Шукаку промахнулся, угодив прямо в постройки. И дважды это были пустые здания. Правда, змеи снесли несколько домов на окраине, там тоже были погибшие. Да все это не так уж и важно. Смерть людей, особенно близких, совсем не то, что можно сравнивать. Сложнее всего было преодолеть желание мести. Кому мстить? Шукаку? Смешно. Гааре? Еще смешнее. Всей Суне? Ага, прям так всей. Искать виновного? Да с чего бы вдруг. Это был бой. Маленькая война. На войне не бывает виноватых, а точнее, виноваты все. На мою совесть легло еще три человека, и три же человека я потерял. У меня права на месть ничуть не больше, чем у Темари, находящейся сейчас в заключении. И нам теперь стоит убить друг друга? Нет. Я не буду сжигать себя изнутри навязчивыми идеями. Все, что мне остается – принять эту боль и смириться с ней. Это нелегко, и, возможно, что у меня вообще не получится сделать это. Эти люди были для меня гораздо большим, чем я думал. Я не ценил их, пока их не стало. Я не первый, кто совершает эту ошибку.
Сзади послышались шаги и легкое поскрипывание. Не оборачиваюсь, хотя и не знаю, кто там.
– Твои родители были хорошими людьми, – знакомый голос старика Хокаге.
– Вы не были с ними знакомы.
– Като…
– Не надо. Я знаю, что вы хотите сказать. Спасибо за сочувствие. Но слова поддержки – это совсем не то, что мне сейчас нужно, Хокаге-сама. Лучше отправьте меня куда-нибудь подальше, чтобы я был занят и не вспоминал какое-то время о случившемся. Время лечит.
– Суна? – тяжело выдыхает старик.
– Нет. Никакой мести. Я не собираюсь загонять себя в замкнутый круг.
Мы немного постояли в молчании. Ну, я постоял, а Сарутоби Хирузен сидел в коляске, придерживая единственной рукой трубку. Я видел его мельком, и он постарел. Сильно постарел.
– Твои родители гордились бы тобой.
– Я был ужасным сыном. И Мама не разделяла мое желание быть синоби. Но да, вы правы, они мной гордились.
Коляска развернулась, но отъехала не сразу.
– Возможно сейчас не лучшее время, но я поздравляю тебя с присвоением ранга тюнина.
– Верно, обстановка не самая торжественная. Да и сомневаюсь я, что заслужил это.
– Вот и хорошо, что сомневаешься. Ты неожиданно оказался капитаном. Выполнил миссию и вернулся вместе со всеми своими подчиненными. Ты это заслужил.
– Ну, если так. Спасибо, Хокаге-сама. Я буду стараться на благо деревни.
Легкое поскрипывание и неторопливые шаги постепенно отдалялись. Однако ушли не все.
– Знаешь, у меня чувство, что если я тебя не уведу, ты так и будешь здесь стоять.
Поворачиваюсь. Хм, Каору. Траурный наряд. Но в ее глазах нет жалости, которая мне сейчас неприятна.
– Еще немного. Я сейчас не хочу спешить.
Она подошла ближе и положила небольшой букет. Всего два цветка, как и мой. Всего два букета. От моей семьи остался только я, бабушка и дедушка умерли еще года три назад. Есть однофамильцы, какие-то дальние родственники через колено, но они мне не важны.
– Я хочу сказать, что понимаю тебя, но чувствую, что не имею на это права. Я тоже потеряла семью, но я не хоронила их. Вообще их не знаю, если быть честной. Но знаю одиночество, так что…
– Спасибо, – прервал ее я, – правда, спасибо. Жалости не нужно, а вот немного понимания. Да, это весьма кстати. Идем?
Она кивает, и мы неторопливо уходим с кладбища.
– Я тебе даже завидовала. Ну, немного. Ты первый человек, из моих друзей, у кого была нормальная обычная семья. До этого я разговаривала только с другими сиротами, понимаешь. Все мы мечтали об этом, кто-то в тайне, кто-то вслух. Истории. Небылицы. Иногда было так интересно поговорить о том, кто и как представлял себе семью. Настоящую. Теперь мне немного стыдно за себя, за эти мысли.
Отрицательно качаю головой.
– Не знаю. Не думаю, что этого стоит стыдиться. Во всяком случае, не передо мной. Я не стану упрекать тебя в том, что ты – это ты.
– Прекрати, – с усмешкой ответила Каору.
– Что? – не понял я.
Девушка смотрела на меня, а на щеках появлялся румянец. Нда, выбрала она момент, конечно. Если бы не произошедшее, я бы ее подколол, не удержался бы. А так лишь с легкой горечью выдохнул:
– Нашла момент.
– Сам виноват. Знаешь, почему мы с Данго на ножах?
– Нет. Почему, кстати?
Каору хмыкнула, будто это было очевидно.
– Он меня жалеет. Может, и не хочет, но жалеет. А ты всегда смотрел, как на равную. Требовал, как от равной, как требовал бы от себя. Но, кроме этого, молча подставлял плечо, если я не справлялась. Там… раньше. Были те, кто нас жалел. А были те, кто требовал невозможного. И первых, и вторых почти все из нас тихо ненавидели.
Мы ушли с кладбища и зашли в ближайший парк, выбрав безлюдное место.
– Значит, мстить ты не собираешься?
– Следующий, кто об этом спросит, получит в рыло, – устало выдохнул я.
Девушка улыбнулась, оживилась.
– Ну вот, наконец-то я тебя узнаю. И у меня к тебе предложение – стань моим соседом.
Я облокотился на дерево, задумчиво глядя в медленно темнеющее небо.
– Не вовремя ты с этими предложениями.
– Как же, не вовремя. Из госпиталя тебя пырнули, а уж извини, но твой дом лежит в руинах. Да и куда тебе на одного столько места? А я присмотрела квартирку, компактную, но вполне себе такую. И уже договорилась. Ум?