Uingukage. Сокрытый в Тени Крыла
Шрифт:
– Ударь, – коротко приказал Оракул.
И я направил ладонь в никуда. В смысле просто в сторону, чтобы наверняка ни во что не попасть. Чакра высвободилась из кольца, и рванулась вперед, на несколько мгновений становясь воронкой. Правда, весь эффект был в срезанных кончиках травы, взметнувшихся в воздух, но…
– Я посчитал, что сосредотачивать чакру лучше в ладони. Весь процесс требует от тебя только некоторой концентрации, все остальное происходит само. Практически. Потери чакры при долгом контроле я уменьшил, придав чакре вращение, но все равно долго держать кольцо не советую. Эффект тебе понятен?
Н-дя, понятнее некуда.
– Прикоснись я таким колечком к телу и не просто дырку – приличный кусок мяса вместе с костями вырву.
Павлин задумчиво посмотрел на мою ладонь.
– Голову человека
Глядя на собственную ладонь, я медленно охреневал от способностей Оракула. Павлины действительно научились манипулировать сэн-чакрой, даже не являясь сеннинами. Точнее, сеннин у них только один. Н-дя. А мне такое оружие придумали.
– Это просто костыль, – вставил свое слово Оракул, – когда преобразования будут закончены, для тебя такой удар станет мелочью. Сможешь выполнить его одним усилием воли. На самом деле это костыль. Способность, которую ты не можешь развивать. И мне очень жаль, что приходиться пользоваться такими полумерами. Единственный положительный эффект – ты учишься контролировать природную чакру. Хоть что-то. Я хочу, чтобы ты дожил до дня, когда закончишь обучение.
Я хмыкнул.
– Обучение? Я прихожу и только медитирую. А ты что-то делаешь с моим телом, постепенно перестраивая его. Я бы это не обучением назвал, а кое-чем другим.
Оракул кивнул:
– Ты прав и не прав. Сейчас все действительно выглядит именно так. Но позже ты поймешь, почему это именно обучение. А сейчас тебе пора.
И раньше, чем я успел попрощаться, меня затянуло в обратную печать призыва. Все же Оракул странный. Только рядом с ним я чувствую себя полным идиотом, ничего не понимающим в жизни. Он дает подробные ответы на мои вопросы, но я все равно не способен понять всего смысла, который он вкладывает. И действительно, где же предел его способностей? Он всерьез изменяет мое тело. Изменяет, ничего не нарушая. И что же произойдет, когда изменения закончатся? Кем я стану? Каменной статуей? Или бессмертным? И это подачки. Стиль боя? Удар природной чакрой? Костыли. Неужели я настолько слаб, что кажусь ему инвалидом, которому требуются такие костыли?
Мои терзания завершились с выходом из… хм… портала. Слово из прошлого мира, который я все больше забываю. Легкое головокружение после переноса через большое расстояние. Все же пространственные техники – это нечто, и их принципы действия я, наверное, не пойму никогда.
На выходе уже стояли два безликих и, бьюсь об заклад, ждали именно меня. Ну, не атаковали сразу – уже что-то.
– Минакуро Като. Тебе придется пройти с нами. У нас есть вопросы, на которые тебе придется ответить.
Поднимаю руки, показывая, что готов сотрудничать. Все же я ждал чего-то подобного.
*
Необычно солнечный день принес Ао чувство волнения. Окна его рабочего кабинета, расположенного в одном из самых высоких зданий Кири, почти всегда выходили в туман. Но сегодня день был необычайно ясен.
– Обманчивая ясность, – тихо сказал он.
Сидевшая на диванчике у входа в кабинет девушка в маске безликой хмыкнула:
– Ты слишком пессимистичен, Ао-сан.
Но мужчина проигнорировал ее, продолжая задумчиво смотреть в окно. Его беспокоило много вещей. Начиная безопасностью деревни в целом и заканчивая мелкими деталями. Он все еще не был уверен, насколько можно доверять Кетсуки, но парнишка пока не давал поводов себя в чем-то подозревать. Он тренировался, быстро осваивал свои способности, учился быть синоби. Однако, на взгляд Ао, мальчишка еще не был готов к миссиям и еще не заработал необходимый кредит доверия. Но Мизукаге-сама решила иначе. И сейчас, держа в руках отчет шпионов, Ао думал, каким образом можно извернуться, чтобы не брать Кетсуки с собой.
Конфликт вокруг Уми но Куни практически достиг стадии, когда вместо слов в ход пойдут мечи и стрелы. С одной стороны, это был конфликт между Дайме Страны Огня и Дайме Страны Озера. Дайме Огня имел достаточно своих сил, не считая синоби Конохи, чтобы решить проблему со Страной Озера. В конце концов, синоби не являлись основной военной силой стран – не всегда, во всяком случае. У Дайме была армия юхей, наемников. Конечно, юхеи сильно уступали синоби в бою один на один, но были достаточно многочисленны и не столь дорогостоящи. Такая армия, пусть и значительно меньшая, была у Страны Озера. Конфликт был не беспочвенный, насколько удалось выяснить: Дайме Страны Озера задолжал весьма впечатляющую сумму Стране Огня в целом, и ее Дайме в частности. И разрешать все мирно никто, похоже, не хотел. Но с другой стороны, считать, что со стороны Огня не будет синоби из Конохи, значит, быть круглым идиотом. Соответственно, в Кири пришел приказ об отправке двух команд синоби на поддержку Озера. Само по себе это не было проблемой: Ао видел уже много войн, а в таких войнах синоби чаще всего не добивали друг друга, чтобы не провоцировать излишней напряженности между деревнями. Но в этот раз от Мизукаге пришел четкий приказ – взять Кетсуки с собой. А парень просто не умел брать в плен – большинство его техник убивали почти мгновенно или калечили так, что выжить уже невозможно.
Впрочем Уми но Куни не были столь беззащитными, как могло бы показаться. Вся подоплека дела крутилась вокруг компании Ширубабурамби. Очень большой компании. Бывшая Гато-Компани, объединенная с теми активами уничтоженного клана Учиха, что не попали в лапы Конохи или других кланов, вкупе с прочими мелкими компаниями, создала компанию Серебренного Веера. И Ао готов был поставить на это весь свой немалый опыт: Ширубабурамби собирались создать в Уми но Куни собственную скрытую деревню. Именно с этой целью они аккумулировали множество средств последние годы и вот теперь заявили о своем существовании, пусть и преждевременно. Своих синоби там еще не было, но были нукенины, не особо довольные своим положением вне закона. Также благодаря именно Вееру на остров были стянуты значительное количество живой силы, и уже второй год они обучали своих Юхей. Определенные договоренности между нынешним лидером Веера и Мизукаге-сама уже существовали, но вот как такового союза еще не было. Дайме Страны Воды также было выгодно существование еще одной скрытой деревни на фактически своих землях, но вот открыто выступать он не решился. Ао был уверен, что это не все подробности – есть еще неизвестные ему детали, но и имеющегося было достаточно, чтобы реально оценивать масштаб зарождающегося конфликта. Армия Страны Огня концентрировалась на побережье, готовя удар по Озеру. Наверняка и синоби Конохи также были приведены в готовность. Веер готовил свои войска к защите границ. Теперь и Кири предстояло подготовить своих синоби для этой войны.
– Почему Дайме-сама просто не пригрозит Огню войной в случае их агрессии по отношению к Озеру? – спросила девушка.
Ао развернулся к столу, пробегаясь глазом по бумагам.
– Не знаю, хотя догадываюсь. Огонь не отступит даже перед перспективой войны с Водой. Ширубабурамби перехватили даже больше морских торговых путей, чем некогда Гато-компани. Это сильно бьет по финансовой системе Огня, в особенности по кланам, участвующим в морской торговле.
Корень всех войн лежит в деньгах. Синоби тоже были зависимы от них: содержать такие кланы, как Хьюга и Сарутоби – то еще занятие. Их годовой бюджет сравним с бюджетом небольших стран. Но тем зависимее они становятся от стабильного поступления денег в свою казну. И если те же Хьюга остаются все же кланом синоби, в котором роли управленцев отведены по большей части бесталанным членам клана, то Сарутоби – уже давно клан торговцев и предпринимателей, синоби в нем все меньше. Ну и не стоит забывать про прочие кланы как синоби Конохи, так и прочих зажиточных семей, не имеющих ниндзя, но имеющих влияние на политику Страны Огня. Обычный клубок, в котором все упирается в деньги.
В дверь постучали, но вошли, не дожидаясь разрешения. Ао с нескрываемым раздражением встретил мальчишку, который слишком много о себе возомнил.
– Вы хотели меня видеть, Ао-сан?
Но ни в голосе, ни в выражении лица, ни в движениях ни намека на почтение. Расслабленная поза, презрительная ухмылка на лице. Похоже, Кетсуки получил удовольствие, глядя на раздраженное и хмурое лицо Ао.
– Ты опоздал.
– Прошу прощения.
Он редко опускался до оправданий, считая их бесполезными и вообще глупыми. Если ты чего-то не сделал, признайся в своей ошибке или неспособности сделать это. Оправдания бесполезны и ничего не меняют. Так считал Кетсуки, и это была одна из немногих черт, которая Ао нравилась в мальчишке.