Уинстон Черчилль
Шрифт:
в-четвертых, главная и подлинная цель англо-американских армий – Берлин;
в-пятых, освобождение Чехословакии и вступление американских войск в Прагу имеет важнейшее значение;
в-шестых, Вена, а по существу, и вся Австрия должна управляться западными державами, по крайней мере на равной основе с Советами;
в-седьмых, необходимо обуздать агрессивные притязания маршала Тито в отношении Италии».
План этой операции был подготовлен объединенным штабом планирования кабинета. В нем дана оценка обстановки, сформулированы цели операции, определены силы, направления ударов войск западных союзников и их вероятные результаты. Целью планируемой операции было «навязать русским волю Соединенных Штатов и Британской империи». При этом отмечалось, что «хотя воля двух стран и может рассматриваться как дело, напрямую касающееся лишь Польши,
Начальной датой операции в плане было обозначено 1 июля 1945 года. В операции должны были принять участие 47 английских и американских дивизий, а также 10–12 немецких дивизий, заново вооруженных британцами и американцами.
Следует заметить, что Уинстон Черчилль указал в комментариях на представленный ему проект, что план является «предупредительной мерой» на, как он надеется, «чисто гипотетический случай». Кроме того, следует иметь в виду, что США были крайне заинтересованы во вступлении Советского Союза в войну с Японией. Хотя 23 мая 1945 года по требованию СССР и США английские власти арестовали германское правительство во главе с гросс-адмиралом К. Дёницем, это не привело к разрядке. По мнению авторитетного историка, профессора Эдинбургского университета Д. Эриксона, «…маршал Жуков неожиданно решил в июне 1945 г. перегруппировать свои силы, получил из Москвы приказ укрепить оборону и детально изучить дислокацию войск западных союзников. Очевидно, план Черчилля стал заблаговременно известен Москве и сталинский Генштаб принял соответствующие меры противодействия».
Уже после ухода Уинстона Черчилля с поста премьер-министра, в сентябре 1945 года произошла встреча генерала Д. Эйзенхауэра с британским фельдмаршалом Б. Монтгомери. На ней командующие союзными войсками пришли к выводу, что если Красная армия предпримет в Европе массированное наступление, западные союзники просто не в силах будут его остановить, независимо от того, будут привлечены немецкие войска или нет. План «Операции “Немыслимое”», точнее то, что от него осталось, был отправлен в архив, последующие планы войны против СССР разрабатывались уже на уровне НАТО.
Возвращаясь к событиям Второй мировой, нужно отметить, что некоторые из военных операций, одобренных Уинстоном Черчиллем, в настоящее время оцениваются весьма неоднозначно. Сам политик утверждал, что война – это по большей части «каталог грубых ошибок»; хотя он говорил это о Сталине, его высказывание применимо и к нему самому. Черчилль оставался совершенно безучастным к начавшемуся в 1943 году голоду в Бенгалии, унесшему жизни более трех миллионов человек и даже, возможно, был виновен в его возникновении. Нехватка продовольствия появилась из-за того, что практически весь урожай риса в Бенгалии оказался уничтожен вредителями, а имевшиеся запасы были вывезены британской администрацией для нужд сражавшейся в Европе армии. Поставка продовольствия из Бирмы, к которой англичане прибегали в прошлые годы в подобных случаях, в этот раз была невозможной из-за того, что эту английскую колонию к тому времени оккупировали японские войска. Британское правительство, полностью поглощенное военными действиями в Европе, не предприняло практически ничего, чтобы помочь умирающим от года жителям колонии.
Вообще правительством Соединенного Королевства и Черчиллем в частности азиатский и тихоокеанский театры военных действий представлялись второстепенными («Никакая угроза на Дальнем Востоке не должна отвлечь нас от главных объектов в Европе», – говорил премьер-министр). Если это легко понять с точки зрения забот о безопасности метрополии, то пренебрежение колониями, составлявшими значительную часть империи, говорит либо о готовности поступиться имперскими амбициями, либо о недооценке опасности, которую представляла Япония. Черчилль в своих воспоминаниях отмечал, что был уверен в полной безопасности Австралии и Новой Зеландии в первые годы мировой войны, так как «японцы не успеют до них добраться до того, как победоносный морской флот Великобритании очистит от вражеских кораблей моря и океаны». Кроме того, он был уверен в полной несокрушимости британской крепости Сингапур. По господствовавшему мнению, Сингапур можно было взять лишь сосредоточением таких сил, которыми Япония просто не располагала, а удар по коммуникациям в этот момент полностью бы сокрушил агрессора. Тем не менее, японцы захватили и Сингапур, и колонии европейских держав в Азии (такие как Индокитай и Сиам) и создали прямую опасность десанта в Австралию. Собственно, Черчилль признает, что обеспечить Австралии должную защиту можно было лишь с колоссальным напряжением, и поэтому он очень рассчитывал в этом вопросе на помощь Соединенных Штатов.
Еще одним неоднозначным решением Уинстона Черчилля была предпринятая уже в самом конце войны разрушительная бомбардировка Дрездена. В то время Дрезден уже не представлял собой серьезной военной цели и был полон беженцев из восточных районов Германии. Однако бомбардировка города была давно запланирована союзниками в качестве помощи наступающим с востока советским войскам; кроме того, Дрезден был крупным железнодорожным узлом, через который Германия могла перебрасывать войска с фронта на фронт. В результате весь исторический центр города оказался полностью уничтоженным бомбами союзников, из 28 ООО зданий в центральных районах было разрушено более 24 ООО. Количество жертв бомбардировки точно подсчитать не удалось, историки оценивают его в настоящее время между 25 ООО и 35 ООО человек. И хотя главные цели союзников – железнодорожный вокзал и коммуникации – были полностью уничтожены, немцам удалось за несколько дней восстановить железнодорожное сообщение. Несмотря на то что Черчилль лично утвердил решение о бомбардировке Дрездена, уже через месяц в одном из своих писем он подвергал сомнению необходимость такого шага.
Уинстон Черчилль вошел в историю не только как человек, возглавлявший одну из держав-победительниц в ходе Второй мировой войны, но и как один из творцов послевоенного устройства мира. Расстановка сил после войны виделась ему следующим образом: «Я считаю неизбежным, что Россия станет величайшей в мире сухопутной державой после этой войны, так как в результате ее она отделается от двух военных держав – Японии и Германии, которые на протяжении жизни нашего поколения наносили ей такие тяжелые поражения. Однако я надеюсь, что братская ассоциация Британского Содружества наций и Соединенных Штатов, а также морская и воздушная мощь могут обеспечить хорошие отношения и дружественное равновесие между нами и Россией, хотя бы на период восстановления».
Многие из идей, которые были заложены лидерами трех сражающихся против Германии держав – Великобритании, США и СССР, – и до сих пор являются основами современного миропорядка. На трех конференциях – в 1943 году в Тегеране, в 1945 году в Ялте и состоявшейся уже после разгрома Германии Потсдамской конференции мировые лидеры согласовывали сферы влияния и границы государств, договаривались о создании Организации Объединенных Наций и других международных институтов. (К слову, существует мнение, что название «Организация Объединенных Наций» было заимствовано из процитированных Черчиллем на заседании строк Байрона, посвященных антинаполеоновской коалиции: «Здесь, где сверкнул объединенных наций меч, / Мои сограждане непримиримы были».)
Все решения на конференциях, кроме имеющих непосредственное отношение к военным действиям по разгрому стран Оси, в общем и целом касались двух проблем. Во-первых, требовалось провести новые государственные границы на территориях, еще недавно оккупированных Третьим рейхом и его союзниками. Речь при этом шла как об официальных границах между государствами, так и о необходимости установить и зафиксировать неофициальные, но общепризнанные всеми сторонами демаркационные линии между сферами влияния союзников (это было начато еще в Тегеране и продолжено в Ялте). Во-вторых, союзники прекрасно понимали, что после исчезновения общего врага вынужденное объединение Запада и СССР потеряет всяческий смысл, а поэтому следовало создать процедуры, гарантирующие неизменность проведенных на карте мира разграничительных линий.
Одним из наиболее существенных вопросов была проблема определения послевоенных границ Польского государства. Необходимо было обозначить линию прохождения восточной границы Польши, между нею и Советским Союзом, и западной, соединяющей Польшу с Германией. Важность проблемы Польши для Черчилля объяснялась тем, что в Великобритании во время войны находилось польское правительство в изгнании, а также значительная часть польских беженцев. Кроме того, именно агрессия Германии против Польши и стала непосредственной причиной начала Второй мировой войны.