Уинстон Спенсер Черчилль. Защитник королевства. Вершина политической карьеры. 1940–1965

Манчестер Уильям

Наземные службы Королевских ВВС работали не жалея сил, но они не успевали заделать воронки на взлетно-посадочной полосе, как налетчики шли на второй заход. С наступлением сумерек все британские коммуникации были парализованы, и, когда служебные здания были разрушены, вышла из строя вся система наземного управления. Британцы оставляли одну за одной передовые позиции. На десятый день нацистского наступления десяток «Юнкерсов» Ju-88 проскользнули через защиту британских истребителей и нанесли удар по заводу Vickers в Вейбридже, нарушив работу и причинив большие повреждения. Недельный выпуск бомбардировщиков «Виккерс-Веллингтон» снизился с 9 до 4 [374] .

374

Collier, Defence, 206—7, 210; Bishop, Battle of Britain, 166—69; Alexander McKee, Strike from the Sky: The Battle of Britain Story (Boston, 1960), 197–209; Derek Wood and Derek Dempster, The Narrow Margin: The Battle of Britain and the Rise of Air Power 1930–1949 (London, 1961), 316—25.

Министр

информации Дафф Купер сообщил премьер-министру, что моральный дух британцев «чрезвычайно высок», но народ не знал то, что знали его лидеры. Положение командования истребительной авиации было критическим. При Бивербруке британские заводы каждую неделю выпускали 115 и более новых истребителей – вдвое больше немцев, – но теперь немцы уничтожали намного больше самолетов. Резервы Даудинга сокращались. За последние два августовских дня немцы совершили 2795 боевых вылетов. Их основной целью по-прежнему оставались аэродромы 11-й авиагруппы в Биггин-Хилл и Кенли. 1 сентября оба были разрушены. Ангары, ремонтные мастерские, служебные постройки, коммуникационные сети – все было полностью уничтожено. Из семи основных аэродромов 11-й авиагруппы шесть были разрушены. Однако Черчилль и Парк, посовещавшись, пришли к единому мнению, что немцы достигли максимального предела и «не смогут долго выдерживать такое напряжение» [375] .

375

Colville, Fringes, 236—37.

Невероятно, но немецкое командование не осознало важность успехов люфтваффе. Исключение составлял генерал-фельдмаршал Федор фон Бок, один из высокопоставленных офицеров вермахта. Бок понимал, что ход сражения изменился. Занимаясь подготовкой к переезду штаба своей армейской группы из Франции в Польшу, он пытался внушить главнокомандующему, Вальтеру фон Браухичу, важность перемены. Бок настойчиво утверждал, что впервые люфтваффе начали добиваться некоторого реального прогресса [376] .

376

Colville, Fringes, 236—37.

Теперь ежедневно появлялось огромное количество немецких самолетов, угрожавших внутренней обороне Великобритании. Когда, побывав в очередной раз в штабе командования истребительной авиации в Станморе, Черчилль обедал в Чекерсе с Даудингом, Линдеманом и Гортом, немцы бомбили Грейт-Мисседен, всего в 4 милях от Чекерса.

В первую неделю сентября Королевские ВВС находились в отчаянном положении. Летчикам Даудинга запрещалось преследовать самолеты противника над Каналом. Поскольку Даудинг испытывал недостаток в отдохнувших и переукомплектованных эскадрильях, он лишился возможности чередовать их. Всего за три недели он потерял 230 летчиков убитыми и ранеными – 25 процентов от имевшихся в его распоряжении летчиков. Если бы это продолжалось, то через неделю сила командования истребительной авиации прекратила свое существование как организованная боевая сила. Над всей системой противовоздушной обороны Юго-Восточной Англии нависла опасность уничтожения. Люфтваффе могли уже делать почти все, что хотели, над районом, который был намечен для проведения операции «Морской лев». Дейтон пишет, что если Геринг хотел добиться господства в воздухе над Южной Англией, то к 1 сентября оно «было почти достигнуто. Наступило то, что позже назовут «критическим периодом». Если бы командование люфтваффе продолжало наносить удары по аэродромам до полного их уничтожения, оно бы добилось господства в воздухе в этом районе». Маршал авиации Кейт Парк отметил, что «почти полная дезорганизация сделала управление нашими эскадрильями истребителей крайне затруднительным… Если бы противник продолжал мощные атаки (на летные поля и системы управления)… защита, которую обеспечивали Лондону истребители, оказалась бы в рискованном положении». Полковник авиации Питер Таунсенд считал, что «6 сентября казалось, что победа уже в руках у люфтваффе. За предыдущие две недели немецких налетов на аэродромы истребительное командование потеряло безвозвратно 295 истребителей (21 в день). 103 летчика погибли (около 7 человек в день). Еще 170 истребителей были серьезно повреждены». 7 сентября он сказал, что дивизии вермахта, танковые войска и артиллерия, «возможно, начнут высадку на британскую землю» [377] .

377

Deighton, Fighter, 248; Collier, Defence, 205; Wood and Dempster, Narrow Margin, 332—33; WSC 2, 331—32.

Но главное событие, определившее исход воздушного сражения, произошло в ночь с 23 на 24 августа. Это было дело случая. Несколько «Хейнкелей» из 170 самолетов, получивших приказ разбомбить авиационный завод в Рочестере, потеряли ориентацию и, прежде чем вернуться на базу, сбросили наугад бомбы. Как оказалось, в это время они были над Лондоном. Они полетели домой, оставив за собой бушующие пожары в Бетнал-Грине и Ист-Хэме [378] .

Гитлер не мог мириться с подобными ошибками. Он издал директиву, запрещавшую без его разрешения совершать атаки на Лондон. Гитлер издал этот приказ исходя из политических соображений, все еще надеясь усадить Черчилля за стол переговоров [379] .

378

Wood and Dempster, Narrow Margin, 304.

379

Taylor, Breaking Wave, 151; H.R. Trevor-Roper, ed., Hitler’s War Directives 1939–1945 (London, 1964), 38.

Черчилль немедленно воспользовался предоставленным шансом. Месяцем ранее он добился гарантии от министерства авиации, что, если немцы сбросят бомбы на жилые кварталы Лондона, командование бомбардировочной авиации будет готово ответить тем же

на следующий день в Берлине. Ночью после ошибочного нападения немцев на Лондон – 25 августа – 81 двухмоторный «Веллингтон» и «Хемпден» отправился воевать в сердце рейха. Берлин был закрыт плотной облачностью, и найти город смогла только половина бомбардировщиков. Главными целями были железнодорожные станции и правительственные здания. Разрушения были незначительными. Бомба, сброшенная у железнодорожной станции Гёрлиц, привела к гибели десяти человек и временно приостановила работу компании «Сименс». Многие британские пилоты не смогли определить местонахождение целей и вернулись на базу с полной бомбовой нагрузкой [380] .

380

Helmuth Greiner, Die Oberste Wehrmachtfuhrung, 1939–1943 (Wiesbaden, 1951), 8/29/40, 8/31/40; Cv/2, 555.

На следующее утро Черчилль передал записку в штаб ВВС: «Теперь, когда они начали досаждать столице, я хочу, чтобы вы сильно ударили их, и Берлин – место для нанесения удара» [381] .

С мая целью британцев были военные и промышленные объекты – единичные налеты на железнодорожные узлы, корабли на Рейне, на Кильский канал. Но до той воскресной ночи ни одной бомбы не было сброшено на столицу рейха. Уильям Л. Ширер пишет в своем дневнике: «Берлинцы ошеломлены. Они не верили, что такое может случиться. Когда эта война началась, Геринг их заверил, что этого не будет. Он хвастливо заявлял, что ни один вражеский самолет никогда не прорвется сквозь внешнее и внутреннее кольцо противовоздушной обороны столицы. Берлинцы люди простые и наивные. Они ему поверили. Тем сильнее их сегодняшнее разочарование. Надо видеть их лица, чтобы оценить его… Думаю, на простых берлинцев больше, чем первые жертвы, подействовал тот факт, что английские самолеты смогли беспрепятственно прорваться к центру Берлина. В первый раз война пришла к ним в дом» [382] .

381

Colville, Fringes, 230.

382

Shirer, Berlin Diary, 8/26/40.

Косолапый нацистский министр пропаганды и бывший, с позволения сказать, журналист Пауль Йозеф Геббельс приказал, чтобы все газеты вышли под заголовком «EIGER ENGLISCHER AGRIFF» («ТРУСЛИВОЕ БРИТАНСКОЕ НАПАДЕНИЕ»). Бомбардировщики появились ночью 28 августа и следующей ночью, а после третьего ночного налета заголовки нацистских газет кричали: «ENGLISCHE LUFTPIRATEN UBER BERLIN!» («АНГЛИЙСКИЕ ВОЗДУШНЫЕ ПИРАТЫ НАД БЕРЛИНОМ») [383] .

В 1940 году вопрос с бомбардировкой городов оставался открытым. Согласно Гаагской и Женевской конвенциям – которые рейх обязался соблюдать, – запрещались нападения неизбирательного характера на гражданское население. В мае, когда на старинный университетский город Фрайбург-в-Брайсгау «Хейнкели» по ошибке сбросили бомбы, что привело к гибели почти сотни женщин и детей, немцы возложили ответственность за это на Королевские ВВС. Немецкое бюро новостей сообщило о нем как о «вражеском налете на незащищенный город». Геббельс назвал его Kindermord in Freiburg (Убийством невинных во Фрайбурге), а предатель Лорд Гав-Гав [384] – «доказанным злодеянием» [385] .

383

Frankfurter Zeitung, 8/29/40 and 8/30/40.

384

Джойс Уильям – нацистский пропагандист, ведущий англоязычных передач германского радио, прозванный в Британии Лорд Гав-Гав.

385

OKW, 8/24/40; Facts in Review 2, no. 22 (5/27/40): 217.

Люфтваффе всегда были противниками предоставления Лондону неприкосновенности. Приближалась осень 1940 года, немцам пока не удавалось завоевать господство в небе над Англией, и Геринг неоднократно просил Гитлера пересмотреть решение о неприкосновенности. Особенно сильное недовольство испытывали немецкие летчики-истребители. Адольф Галланд в своих послевоенных воспоминаниях пишет, что Лондон обладал «исключительным военным значением, представляя собой мозг и центральную нервную систему английского Верховного командования, а также являлся портом и центром поставок вооружений и их распределения». Далее он пишет: «Мы же, летчики-истребители, обескураженные поставленной задачей, которая была выше наших сил, все-таки с нетерпением и волнением ожидали в скором будущем бомбовых атак» [386] .

386

Adolph Galland, The First and the Last (New York, 1954), 40–41.

Итак, Геринг, не осознававший, какой ущерб причинил Королевским ВВС, утверждал, что стратегический переход от истребителей над Дувром к бомбардировщикам над Лондоном может привести к желанной мирной конференции и, кроме того, сохранить репутацию люфтваффе. Геринг, позже написал Ширер, допустил ошибку, «сопоставимую по своим последствиям с ошибкой Гитлера, отменившего танковое наступление в Дюнкерке 24 мая». Адмирал Редер тоже был сторонником нападений на Лондон, рассматривая их в какой-то мере как способ сохранить свой флот, который, по его мнению, будет уничтожен при попытке вторжения. Если люфтваффе и угроза вторжения не могут заставить Черчилля сесть за стол переговоров, то, возможно, это смогут сделать напуганные лондонцы. 31 августа Гитлер санкционировал массированные налеты – днем и ночью на лондонские доки. Они должны были начаться через неделю [387] .

387

Shirer, Rise and Fall, 777.