Украденная жизнь
Шрифт:
Женя села за стол и уставилась в окно. Максим стоял спиной к дочке. Он что-то делал рядом с подвесными шкафами. Звук наливающейся в бокалы жидкости насторожил девушку. Он опять пьет. Если отец поднимет на нее руку – она уйдет из дома.
Максим поставил перед дочерью стакан с красным напитком, а сам сел напротив нее. В руке он сжимал стакан поменьше, с янтарной жидкостью и парой кубиков льда.
– Пей, станет лучше. Кстати, твоя сумка в коридоре, рядом с зеркалом. – Максим сделал два маленьких глотка.
– Спасибо. –
Она поднесла его к носу и почувствовала едкий запах спирта.
– Это вино. – пояснил отец.
Женя сделала несколько больших глотков и поставила стакан на стол.
– Что ты хочешь от меня? – спросила Женя и посмотрела в глаза отцу.
– Хочу знать, как ты там оказалась. – он достал из кармана пачку Мальборо и положил на стол. – Куришь?
– Нет, не курю. – Женя собиралась с мыслями.
Максим достал из пачки сигарету и поднес к ее кончику зажигалку. Отвратительный запах табака ударил в нос Жене. Она закашлялась.
– Извини, но мне это надо. – сказал отец.
– Я не хотела тебе говорить об этом…
– Это я понял. – перебил ее Максим и стряхнул пепел в стакан, захламленный окурками.
– Дело в том, что я не хотела заставлять тебя нервничать. – оправдывалась девушка.
Женя почувствовала себя маленьким ребенком, который без спроса вышел погулять.
– Тем не менее я нервничаю. Значит ты где-то ошиблась. – за вдохом сигаретного дыма пошел глоток рома.
– Пап, прости меня, я на самом деле за тебя переживала. – нервничала девушка.
Она вспомнила, как через полгода после смерти матери отец ушел в запой. Он не мог себя контролировать и как-то после очередной пьянки он взял удлинитель и набросился на своих детей. Дима терпел, насколько позволяло его мужская сущность, а Женя еще несколько месяцев обижалась на отца. Она не хотела, чтобы это повторилось.
– Понимаешь какая ситуация… – сказал отец и убрал сигарету от губ.
– Не знаю поймешь ты меня или нет… Я уже потерял очень дорогого человека, как и вы с братом. И я не хочу потерять еще и тебя.
– Я понимаю, пап.
– Ничего ты не понимаешь! – закричал Максим и ударил кулаком по столу.
Женя расплакалась, а Максим замолчал. Он постарался взять себя в руки. Не сказать, что у него получилось, тем не менее, он снизил тембр голоса.
– Ты не видела того, что увидел я в квартире. – спокойно говорил Максим. – Один из них как решето, второй с перерезанным горлом, а у третьего лица нет!
Девушка представила Мишу среди трупов в квартире. Ей стало еще хуже. Воспоминания нахлынули и слезы вырвались наружу с громкими всхлипами.
– Я знаю, что твой парень был среди них. – Максим сделал пару глотков.
Женя еще сильнее заревела. Она прикрывала лицо руками, как будто стыдилась своих чувств.
– Я должен знать об о всем, что происходит в твоей жизни! Каждый твой шаг, всех твоих друзей и знакомых! И это не обсуждается!
– Пап! – закричала Женя. – Я взрослый человек и имею право на личную жизнь!
– Имеешь, но я должен знать с кем ты трахаешся и где, чтобы в один прекрасный день я не поехал на вызов и не увидел тебя потрошенную на двуспальной кровати в мотеле! Ты все поняла?
Женя хотела закричать на отца, обложить его добротным матом, но она его прекрасно знала. Если бы Женя закричала на него еще раз, он бы взял в руки ремень или что-нибудь потяжелее.
– Поняла.
– Отлично. Можешь идти спать.
Женя встала из-за стола и вернулась в свою комнату. Она легла на кровать и заплакала в подушку. Дима этого не видел.
Глава вторая. Красная комната.
От недавнего происшествия в квартире шестьдесят восемь весь город стоял на ушах. Везде обсуждали поножовщину на дне рождении. Бабушки осуждали пьянство сидя рядом с подъездом на лавочке. Подростков не отпускали на праздники, а детей держали дома. Не дай бог что случится.
Максим не понимал к чему такие меры. Из-за дня в день происходят пугающие вещи, о которых не говорят в СМИ, не обсуждают блогеры на ютьюбе. Люди умирают и с этим ничего не поделаешь. Хотя он сам запер дочь в квартире.
– Как ты, Макс? – спросил Шмелев и откусил кусок булки с маком.
– Нормально, а с чего такие странные вопросы? – поинтересовался Максим и немного заерзал на стуле.
Мужчины часто проводили обед в кафе рядом со следственным комитетом. Максим ненавидел обеденное время в Моркови. Каждый раз они приходили не вовремя, когда все удобные места были заняты и оставались только центральные столики с отвратительными жесткими стульями.
– Я бы и сам не знал, как отреагировать на это… – Шмелев говорил с набитым ртом.
– На что? О чем ты вообще? – Максиму никак не могли принести кофе. Он нервничал. Ему нужен был кофеин.
– О твоей дочери. – он прожевал булочку. – Моему ребенку всего то десять. Даже представить не могу, что она будет ходить по злачным местам и бухать с незнакомыми людьми.
– С чего ты решил, что они были незнакомы? – поинтересовался Максим и жестом позвал официанта.
Девушка быстро подбежала к Максиму и немного наклонилась:
– Вы что-то хотели?
– Да, мой кофе! Принеси мне наконец американо. – грубо сказал Максим.
Официантка убежала. Не прошло и минуты, как на столе стоял напиток Максима.
– Неужели.
– Макс, у них людей много. Ты чего такой агрессивный? – доедая говорил Шмелев.
– Настроение хреновое. Может не с той ноги встал.
– Понимаю, меня иногда тоже бесит наш график работы. Главное, что мы сдали отчеты. Теперь к нам никаких претензий.
– Мы сдали или я? – улыбнулся Макс.