Украденное детство
Шрифт:
– Немного.
– Скольких женщин вы изнасиловали? Ведь на снимках только малая часть.
Чиренков подался вперед, и сплюнул. Власов рявкнул на него, и невольно заработал недовольный взгляд Лены. Следователь прокашлялся и притих.
– Я уже понес наказание за свои грехи. – нервно сказал Чиренков.
– Но вы же понимаете, что заслуживали иного наказания?
– А вот это уже не вам решать.
– Не мне. Вы правы. Но разве это не придало вам уверенности в своей безнаказанности. Вы зверски изнасиловали более
– Нет.
– Хорошо. Тогда я вам скажу свои выводы о вашей личности.
– Я сам прекрасно знаю все о своей личности.
– Но я настаиваю, чтобы вы выслушали меня.
Чиринков передернул плечами.
– Валяйте.
– Вы ведь весьма образованный и воспитанный мужчина, значит выросли в благополучной семье. Ваша речь поставлена правильно, интонация спокойна, ваша мать вероятно была педагогом.
– Учительницей по музыке. – уточнил Чиринков.
Лена кивнула в знак благодарности за подсказку.
– Но в детстве вы были невзрачным и тихим ребенком, и не вписывались в общую массу коллектива. Вы учились хорошо, и из- за этого вероятно были изгоем.
Чиринков вызывающе хмыкнул.
Власов внимательно посмотрел на девушку.
– Девушки у вас никогда не было. – продолжила Лена.
– Вы стеснялись женщин. Вероятно ваша мать была слишком властной и деспотичной, но никогда вас не била. Вам не хватало женского внимания, но чувствуя свою неуверенность, вы все же боялись к ним подходить. Остановите меня если я вдруг начну уходить в сторону.
Чиринков кивнул.
– Впервые вы совершили это, когда вам было около двадцати лет. После долгих занятий онанизмом, вы решили попробовать свои силы с живой женщиной, и выбрали для этого одну из представительниц древней профессии. Вы нашли ее на дороге?
– На улице. Ей было пятнадцать. Она была наркоманкой. – признался Чиренков, и в голосе его больше не было резкости.
– Вероятно вы рассказали ей о своей неопытности…
– И она начала громко ржать. Я долго терпел. Просил ее остановиться. Но она продолжала и продолжала. Ее смех до сих пор стоит у меня в ушах.
– И тогда вы начали ее душить.
Чиринков поник и кивнул.
– И испытали небывалое возбуждение, понимая что девушка находится в вашей власти. Но вы не хотели убивать ее. Вы только хотели доказать ей что вполне состоятельны как мужчина.
– Да. А потом я выбросил ее на дороге, и бросил ей вдогонку пять рублей. Эта была первая и последняя шлюха, которой я заплатил.
– Но вы делали это не из ненависти… не из мести, а только потому-что их страх возбуждал вас. Вы питались их ужасом. Получали наслаждение от их страданий. Вы были счастливы в те минуты. Но… вы не хотели их смерти… Вы же не убийца. И так же как вы не могли убить своих женщин, вы
Слова Лены прозвучали спокойно, как приговор, как известный факт и эти слова повергли Чиренкова в дикий ужас. Он гневно сверкая глазами вскочил, отбросив в сторону стул и нависнув над девушкой закричал:
– Я не трогал мальчишку!
– Сидеть! – в тот же момент Власов рванул к подозреваемому и схватив его за горло откинул от Лены.
Но все происходящее, на удивление не повергло девушку в шок, она совершенно спокойно поднялась, подалась корпусом вперед и облокотилась ладонями на стол.
– Не трогали… я верю. Но я хочу знать, где вы спрятали тело вашей матери? – спросила она.
Власов удивленно обернулся. А Чиринков обреченно обхватил голову руками затрясся, и шокировал следователя жутким признанием.
– Залил в цементе нашего садового дома.
Это была победа, пусть она не нашла мучителя ребенка, но она подтвердила свою догадку. Лена опустилась на стул, достала чистый листок, ручку и серьезно произнесла:
– Пишите.
После признания, разговор с Чиренковым проходил более естественно.
Он рассказал, что оказался в доме случайно. Зашел в подвал погреться и заснул. Разбудили его шаги и странные звуки. Он знал, что в том доме частенько работали торгаши с рынка, они потрошили там бездомных собак и продавали как свежее мясо.
Он услышал, как кто-то спускался по лестнице. Мужчина, шаги были уверенными и тяжелыми. Тогда Черинеов и решил осмотреть дом. В одной из комнат он нашел свечи, немного еды и выпивку, и решил провести ночь в тепле. Мальчика он не то чтобы не видел, а даже не смотрел. Даже в самом страшном сне он не представлял, что рядом обреченно умирает ребенок.
После рассказа о злосчастной ночи, Чиренков написал признание в убийстве матери, подробно описал причину и место. Когда его увели, Власов театрально хлопнул три раза в ладоши.
– Я поражен. – восхищенно воскликнул он, поймав удивленный взгляд девушки.
Лена склонила голову в благодарственном поклоне.
– Как вы догадались? Про мать?
– Это вы догадываетесь и предполагаете. Я читаю по эмоциям, он говорил о матери сухо, и с сожалением. И не отреагировал на мое «была». Это было его первое непредумышленное убийство.
– Почему вы считаете, что оно было не предумышленным.
– Вы же сами сказали - он не продолжил убивать. Он остановился. Он раскаивался и сожалел.
– Поразительно. Но как? – развел руками Власов.
Лена загадочно улыбнулась.
– Мой отец был известным специалистом в области судебной психологии, он работал по самым громким делам серийных убийц, написал немало трудов по теме психологии убийцы. С детства он учил меня читать по лицам и поведению состояние души человека, в то время как обычные дети читали сказки. Это моя жизнь, я по другому не умею.