Украденное счастье
Шрифт:
– Таннер, Горетта, Руа, Суттер, Ерсене, – перечислила Анжела имена режиссеров.
– Ерсене? – Анре покачал головой. – Нет, сначала был Лагранж. Потом он отошел от пятерки, и его место занял Ерсене. Но это было несколько позже. И какой же из фильмов вам больше всего нравится?
– Трудно сказать. Я люблю все картины Горетты и Таннера. Но вот «Середина света» Таннера и «Не такой уж и злой» Горетты, пожалуй, больше всех.
– А мне ближе ранний Таннер со своей «Саламандрой»…
Бар «Райского сада» разнообразием крепких спиртных напитков не баловал. Точнее, их здесь не было вовсе – все-таки медицинское учреждение. Под осуждающими взглядами чопорных старушек Анжела и Анре выпили по бокалу легкого фруктового коктейля.
– Да, тут не расслабишься в свое удовольствие, – посетовал Анре и, перегнувшись через столик, заговорщицки шепнул: – Предлагаю после ужина продолжить разговор в моем номере. У меня есть кое-что попривлекательнее, чем этот диетический ассортимент.
Анжела расцвела – это было настоящее приглашение на свидание! Впервые в жизни!
День тянулся необычайно долго, надоевшие медицинские процедуры сегодня казались совершенно невыносимыми. Анжела механически, как робот, делала специальную гимнастику для укрепления плечевого сустава, лежала на массажном столе, подставляла тело струям лечебного душа, а из головы у нее не шел новый знакомый и предстоящая вечером встреча.
«Он очень симпатичный! Ну, просто очень! – думала девушка. – Глаза потрясающие. И руки… Как странно, его и зовут почти как папу. Анрэ и Анре. Пишется по-разному, а звучит одинаково. Господи, а что же мне надеть? Я ведь не взяла сюда ни одной нормальной вещи! Вот дура-то!..»
За обедом Анре почему-то не было, и это заставило Анжелу поволноваться. Уж не случилось ли с ним что-нибудь? Может, пришлось срочно уехать по делам службы? А вдруг ему стало плохо? Она ведь даже не узнала, чем он болен… Очень хотелось задать вопрос противной сестре Клементине, но девушка так на это и не решилась.
В свои шестнадцать лет Анжела еще никогда не была по-настоящему влюблена. Точнее, несколько раз в жизни ей довелось пережить волшебное состояние душевного полета, но это были скорее ее фантазии, а не реальность. Тем более что почти все объекты были далеки и недоступны. Влюблялась девушка не в знакомых парней, как большинство ее подруг, а в эстрадных певцов, киноактеров и даже персонажей книг и картин. Нужно ли говорить, что, как правило, это были мужчины за сорок, чем-то похожие на Анрэ? «Самый лучший мужчина в мире – мой отец!» В этом Анжела Орелли была уверена на все сто. По крайней мере, до сегодняшнего дня.
К ужину она вышла в маленьком черном платье от Диор, с красиво уложенными волосами, свежим макияжем и ниткой жемчуга на шее. Старики и старушки чуть шеи себе не свернули, когда она проходила через столовую, оставляя за собой легкий шлейф духов. Но Анжеле не было никакого дела до них. Она думала только об одном: «Если его не будет, я умру!» Но тревоги оказались напрасны. Анре, тоже слегка принаряженный, восседал на своем месте.
– Вы очаровательны! – шепнул он, приподнимаясь, чтобы поприветствовать ее. Сказанные вполголоса, эти невинные слова прозвучали как-то особенно интимно и заставили девушку смутиться.
Первое время она чувствовала себя несколько скованно, но он легко снял напряжение, заговорив на ее любимую тему – о литературе.
– Признаюсь, я не в восторге от современных авторов… На мой взгляд, писатели наших дней сильно уступают тем, чье творчество пришлось на первую половину двадцатого века.
– Ну нет, я с вами не согласна! И сейчас много гениальных авторов, в том числе и у нас в стране. Взять хотя бы Макса Фриша. Кстати, он знаком с моим папой, они даже переписываются.
– Вот как? Интересно. Но, между нами, Фриш мне кажется скучноватым. Ни одной из его книг я так и не сумел дочитать до конца. Да и вообще, мне ближе Дюрренматт, его пьесы…
– Правда? Я тоже его люблю. Особенно «Визит старой дамы», я видела это в театре, так смеялась…
Отправляясь после ужина в комнату Анре, Анжела и мысли не допускала, что с ней может случиться что-то плохое. Он был так любезен, так галантен… И так похож на ее отца.
Их ожидало настоящее пиршество. На журнальном столике стояли бутылки сухого чинзано, русской водки, ямайского рома, французского шампанского, каких-то ликеров, тарелочка с сырами, вазочки с маслинами и икрой, огромное блюдо с нарезанными фруктами…
– Прошу! – Мужчина театральным жестом указал на кресло. Анжела с достоинством уселась, приняв картинную позу.
Анре звенел бокалами, на хрусталь льдинок лились светлые и темные струи напитков, все это расцвечивалось полупрозрачными дольками лимона, зелеными веточками мяты, кроваво-красными вишенками… В опытных руках то и дело рождались вкусные, неимоверно вкусные коктейли, Анжела и хотела было отказаться от второго, третьего, четвертого бокала, но просто не могла этого сделать. Она была совершенно очарована – и всей этой обстановкой, знакомой ей раньше только по кино и книгам, и обаянием сидящего сначала напротив, а потом и совсем рядом мужчины, мужчины, в которого – теперь она знала это наверняка – она была без памяти влюблена.
Разговор становился все более фривольным, с пикантных историй о жизни звезд он перешел на особенности сексуальных отношений у разных народов в Европе, Азии, Африке, Австралии… Откуда-то появились альбомы с картинами и скульптурами, изображающими обнаженных мужчин и женщин в совершенно непристойных позах, и Анжела с любопытством их разглядывала. Играла тихая музыка, голова у нее кружилась, прикосновения рук Анре были такими нежными и одновременно настойчивыми… Она опомнилась только тогда, когда обнаружила, что лежит обнаженной на кровати, а ее новый знакомый Анре, который так похож на ее папу Анрэ, тоже совершенно голый, стоит на коленях между ее широко раскинутых ног.
– Нет! – вскрикнула девушка. – Не надо! Я не хочу! Пустите!
– Тише, тише, не кричи, сейчас тебе будет хорошо, – зашептал он, зажимая ей рот рукой.
Анжела хотела вырваться, но тщетно. Мужчина навалился на нее всей тяжестью, елозил по ней, тяжело дышал над ухом, копошился рукой у нее между ног. Пахло от него омерзительно. Анжеле было противно, она пыталась сдвинуть ноги и вытолкнуть эти мерзкие пальцы, но у нее не получалось.
– Пустите, не трогайте меня! Мне больно…
Боль действительно была очень сильной. Анжела не выдержала и потеряла сознание.