Украденные воспоминания
Шрифт:
— Если вы имеете в виду адвоката Брука, — вспомнила вдруг Наташа рассказы миссис Джейн Биркин, — то скажите ему, что в России он остался кое-кому должен, и в любой момент оттуда могут прилететь люди, которые легко получат долг с него или с вас. А речь идет о сумме более значительной, чем та, которую вы пытаетесь выторговать у меня.
— Но простите…
— Я сказала все. И если вы еще раз наберете номер моего фонда, то это будет означать, что люди в России уже заказывают билеты на ближайший рейс и скоро появятся на Брайтон-Бич.
Наташа бросила
— Все, поехали обедать! — объявила она. — Третий час уже. Лично у меня бурчит в животе так, будто проходит испытание теплосетей.
— Что проходит? — не поняла Наташа.
— У нас в Иваново каждый год перед началом сезона в квартире свист стоял. То есть у них в городе гудело и свистело — коммунальщики проверяли теплосети. Но все равно поехали на Корнелия-стрит. Это совсем рядом, там тихо, посидим в приличном обществе, пообедаем и поговорим о делах.
Говорить о делах с бывшей Зиной Наташе не очень хотелось. А та, едва сев в такси, начала расписывать прелести бара, в который пригласила подругу.
— У них все оформлено как на пляже. Очень красиво, так и хочется раздеться. Готовят вкусно, в основном, конечно, из морепродуктов. Можно взять дорадо, рыбку такую, с травами разными, или устрицы. А лучше лобстера. И еще там такой десерт! Шоколадный фадж со сливками — это что-то!
Народу в баре оказалось слишком много, и хотя столики свободные имелись, стояли они так тесно, что проходить в зал не хотелось, а тем более разговаривать.
— Я бы лучше в какой-нибудь пиццерии поела, — предложила Наташа, снова выходя на улицу.
Но Джейн ухватила ее за рукав.
— Нет, нет, пойдем сюда, здесь не так дорого, как ты думаешь. За триста баксов можно до отвала накушаться.
Наташа сделала несколько шагов, но идти с висящей на руке миссис Биркин было крайне тяжело, пришлось остановиться. И тут перед ними вырос темнокожий парень лет двадцати пяти, невысокий и пухлый. Он внимательно рассматривал обеих девушек, не давая им сделать и шага, — не стоял на месте спокойно, а покачивался и притоптывал, словно собирался начать какой-то танец. Джейн перестала упираться и улыбнулась негру приветливо. А тот, уверенный в своей неотразимости, как будто ждал этого сигнала. Поправил золотую цепь на шее, чуть высунув ее из-под воротника клетчатой рубашки, и произнес речитативом, словно не разговаривал, а исполнял рэп:
— Ну что, Белоснежка, может быть, вы шоколадки хотите? Предупреждаю, мой сникерс очень хорош…
— Разрешите пройти, — попросила Наташа, пытаясь обогнуть парня.
Но тот уже наседал и прижимал ее к стене, продолжая покачиваться и нести чушь о шоколаде. Наташа сделала попытку проскочить, но нахал выставил руку, отрезая путь к бегству. Тогда она перехватила его руку за запястье и, поймав парня на встречном движении, развернула кисть тыльной стороной
— Пойдем скорее отсюда! — приказала Наташа миссис Биркин.
— А что это было? — удивилась Джейн, недоуменно глядя на поверженного толстяка.
— Ничего не было, приставала сам упал. Поскользнулся, вероятно.
Они бросились к краю тротуара и замахали руками. Тут же рядом остановилась желтая машина такси.
Наташа открыла заднюю дверцу и увидела подполковника Хендерсена.
— Добрый день, — улыбнулся он, — какая неожиданная встреча.
— Здрасьте, — попыталась просунуть голову в салон миссис Биркин. — А мы тут решили пообедать.
— В другой раз, — сказала Наташа и за руку потянула подругу в машину.
Но та снова начала упираться, говоря, что так долго без еды жить не может, то есть без секса день еще как-нибудь потерпит, а без еды не получается. Или наоборот. Но все равно кушать ей сейчас очень хочется. Потом миссис Биркин показала на лежащего на асфальте негра и объявила, что теперь ей ничто не угрожает, потому она просто обязана вернуться в бар. Наташа спорить не стала.
Машина опять пристроилась в медленный поток, и тогда майор Хендерсен вдруг сказал, что сам с раннего утра ничего не ел. В самолете, мол, отказался от того, что там предлагали, и, как теперь выяснилось, зря.
— Вы куда-то улетали? — поинтересовалась Наташа.
— Выступал с докладом на одной встрече. Все прошло удачно. Мне дали месяц на восстановление здоровья, а потом я должен буду отбыть к месту службы.
— Жаль, — вздохнула Наташа, — мне бы хотелось встречаться с вами почаще.
— Мне тоже, — признался Хендерсен и замолк на пару минут.
А потом предложил зайти в пиццерию возле его дома, где очень демократичные цены и приличное качество. Кроме того, он почти дружит с владельцем заведения, и тот всегда дарит ему бутылку итальянского вина «Бароло».
Вот таким странным образом майор Хендерсен пригласил Наташу пообедать.
Хозяин заведения и в самом деле встретил их очень радушно. Даже посидел с ними какое-то время, пока готовился заказ, и рассказал, что в Штатах уже двадцать лет, а до того жил в Турине и болел за «Ювентус». Узнав, что Наташа из России, он сообщил, что четверть века назад лично был на полуфинале первенства Европы, когда встречались сборные Италии и Советского Союза.
— И кто победил тогда? — спросила Наташа.
— Сейчас вам принесут пиццу, — вздохнул хозяин и ушел.
Они сидели долго, медленно пили вино. Им не хотелось уходить из пиццерии, как будто оба ждали здесь какого-то очень важного для них события. Время шло, а ничего не происходило, если не считать того, что позвонил мистер Хадсон и сказал супруге, что через полчаса вылетает на пару дней в Вашингтон, где у него намечено несколько важных встреч. Наташа пожелала ему счастливого пути, заметив вскользь, что эту ночь проведет в городской квартире на Манхэттене.