Украденный экстаз
Шрифт:
– Так много, что ты забеспокоился, как бы довести дело до конца?
– Ну-у, пока все еще не так мрачно.
Хантер взглянул на Лину, которую все еще словно магнитом тянуло к листовке с собственным изображением.
– Лина, нам пора.
Она поспешила отозваться, радуясь, что он не стал затягивать прощание, а просто вспрыгнул в седло позади нее. Больше всего ей сейчас хотелось унести ноги как можно дальше от той бумажки, где черным по белому было сказано, что она – преступница, заклеймена навеки. Ее даже замутило. Ей стало очень страшно. Теперь-то уж не осталось никаких шансов, что кто-то заинтересуется правдивой версией этого запутанного
Генри Такмен долго смотрел вслед отъехавшему Хантеру. Девчушка выглядела очень юной, бледной и напуганной. Покачав головой и обозвав себя старым дураком, он прошел к стенду и содрал с него проклятую листовку. Он и правда не мог допустить, чтобы за Хантером и его шайкой гонялось слишком много горячих голов, падких до денег.
Хантер ехал мрачный. Он вынужден был признаться себе, что переживает из-за Лины. Бледная как полотно, она вся дрожала. Но больше всего его тревожило то, что она притихла, не произнесла за дорогу ни слова. Правда, она никогда и не была чрезмерно болтливой, но и не молчала так угрюмо. Хантер почувствовал, что во всем виновата чертова листовка, и решил, что лучше поговорить об этом начистоту.
– Я знаю про листовку, Лина.
Отвлекшись от своих раздумий, она повернула к нему голову.
– Да, но ты не видел ее.
– Шериф рассказал мне о ней.
– Я сначала думала, что там будет твое описание или кого-нибудь из шайки, но увидеть там себя... Да еще портрет...
– Ты – единственная, кого они могут опознать. Так что они наверняка дали художнику твою фотографию.
– И конечно же, шериф Мартин никогда не сознается, что знает тебя в лицо.
– И не надейся.
– А кто же объявил награду в пятьсот долларов? И почему такая безумная цена за мою голову? Я в жизни никому не причинила вреда!
– Люди иногда впадают в крайности, когда думают, что кто-то близкий предал их.
Она вздохнула и снова надолго замолчала. Ее мучило, что люди, которых она знала всю жизнь, могли поверить, что она украла их деньги.
А потом она сидела, безучастно глядя, как Хантер разводил костер. И думала про награду, те самые пятьсот долларов, которые были обещаны за ее поимку. Человек многое может позволить себе с такими деньгами в кармане. Вплоть до того, что начать жизнь заново. Так что теперь на нее будут охотиться, и, возможно, куда более рьяно, чем за настоящими ворами. Теперь Хантеру вовсе не безопасно таскать ее вместе с шайкой. Все встало с ног на голову. Теперь именно ей было выгоднее и безопаснее оставаться рядом с преступниками. Они не только хорошо знали местность, знали, где и как лучше всего укрыться, но и были силой. Это пятеро стрелков, которые не оплошают, если придется отстреливаться.
Она снова вздохнула. Да, наверное, ей лучше оставаться с шайкой, но не могла же она с чистой совестью рисковать их жизнями! Том и Люк могут катиться ко всем чертям, хоть в ад, их совсем не жалко. Но если из-за нее убьют Хантера, она возненавидит себя. Да и Чарли с Джедом не сделали ей ничего плохого. Они были добры с ней и совсем не напоминали преступников. Чуть глуповатые, тугодумы. Она даже подумывала, и не раз, о том, что смогла бы убедить их бросить к дьяволу это безумное занятие. То есть сумела бы наставить их на путь истинный. А то ведь погибнут из-за более сильных и жадных преступников, которые склонили их к налету. Приключения подобного
Услышав очередной вздох, Хантер присел у огня и посмотрел на Лину.
– Если ты собираешься посвятить этому весь день, то садись поближе к огню. Хоте какая-то польза от этих вздохов – огонь раздуешь.
– Как остроумно! – Лина хотела было снова вздохнуть, но спохватилась. – Мне кажется, что мне самое время покинуть вас и отправиться дальше на свой страх и риск.
– Угу. То-то я смотрю, ты все время думаешь, думаешь. – Он как ни в чем не бывало продолжал сворачивать папиросу.
– Пусть я и ходила в школу на востоке, но все же эти места мне не чужие.
– И что это значит?
– Значит, что я прекрасно понимаю: эта листовка все равно что петля на моей шее.
– Не все, за чью голову обещана награда, кончают жизнь таким печальным способом.
– О, конечно, нет. Подозреваю, что пятерым-шестерым из сотни удается избежать виселицы, чтобы умереть на галерах.
Он поморщился. В ее словах была доля правды. Хотя в листовке и не говорилось, что награда вручается за живого или мертвого преступника, но всякий, кто прочитал ее, поймет – нужен человек или труп. А гораздо легче доставить труп, чем поймать такого опасного и сопротивляющегося до последнего преступника. Или преступницу. И охотник за наградой предпочтет, конечно, легчайший путь. Но Хантер не собирался соглашаться с Линой. В его намерения входило успокоить ее, а не расстроить еще больше.
– Не думаю, что наши перспективы столь мрачны. Тебя разыскивают не за убийство, а всего лишь за ограбление банка.
– Тем, кто бросится по моим следам, важно одно – я стою пятьсот долларов. Среди них будут и снайперы.
– За нами и сейчас гоняются мужики с ружьями.
– Но не платные киллеры. Разумнее, если я немедленно покину вас. Не хватало еще, чтобы за мной потащился целый хвост охотников за наградой из всех штатов.
– Неужели ты тревожишься о моей безопасности?
– Ни в коей мере, – бросила она сердито. И спросила себя, зачем только спорит с этим упрямцем. – До сих пор я не была виновата в том, что вас преследуют. Теперь же совсем другое дело. У меня, представь себе, есть совесть.
– Нас ведь тоже не забыли на этой листовке.
– Да. Но описали так неопределенно, так смутно, что без меня вам может повезти. А вот если заметят меня, то сразу станет ясно, что вы и есть те самые разыскиваемые грабители.
– И куда же ты собираешься податься?
– У меня есть друг, который поможет мне. Старина ОМалли знал мою семью всю жизнь. Я проводила каждое лето с ним и его сыновьями в его охотничьем домике.
– Где это?
– Вон там. – Она махнула рукой в сторону гор Сан-Хуан, громадой высившихся на горизонте.
– И охотники за наградой, конечно же, моментально струсят и не станут преследовать тебя в горах.
Лина почувствовала, как ее охватило отчаяние. Даже горы перестали быть убежищем для нее. Если вдуматься, то эти прожженные снайперы привыкли загонять свои жертвы именно в горы. Так им даже легче расправляться со своей жертвой. А она может привести у себя на хвосте к порогу ОМалли парочку самых отъявленных, так что опасность грозит и ее другу.
– Но он смог бы найти человека, кто выслушал бы мою версию случившегося, – задумчиво произнесла она.