Укради мои слёзы...
Шрифт:
Именно этого мне так не хватает в последнее время — видеть, что мои способности кому-то помогают.
Ну, ничего, потерплю. Осталось не так уж и много — какие-то три месяца. Наш договор с Тимуром подойдет к концу и «свобода попугаям», как говориться. А то, что я немного нарушаю уговор, всего-то несколько раз за эти шесть месяцев, ему не обязательно знать. Доказывать этому паникёру, что всё хорошо и никакой угрозы нет, бесполезно. Уперся, как баран, и даже слышать ничего не хочет.
Вот и приходиться проявлять осторожность, чтобы он не узнал, что я применяю
Дверь резко распахнулась, явив нашим с Машей очам моего супруга. Удивление от того, что в этом небольшом помещении, которое исполняло роль кухни, и где Маша готовила кофе, чай и лёгкие закуски, если Тимур задерживался допоздна на работе, присутствовала моя персона, быстро сменилось лёгким прищуром глаз, в которых тут же заплясало лёгкое подозрение.
Моя широкая невинная улыбка и слова «привет, дорогой» лишь укрепили его подозрения в том, что здесь что-то «не чисто». Он медленно перевел взор на секретаршу и применил свой фирменный ледяной взгляд.
Маша чуть побледнела, глаза виновато забегали по помещению.
«Мда, не быть ей шпионом — спалилась на первых же секундах», — подумала я с унынием, понимая, что серьёзного разговора с мужем мне не избежать.
— Что происходит? — голос Тимура был под стать его взгляду.
— Ничего, — я всё же попыталась провести его, помахав фотографией, которую держала до сих пор в руке. — Маша показала мне фото своего молодого человека.
Вернув девушке снимок, я пошла к Тимуру. Приблизившись, поцеловала того в губы легким и быстрым поцелуем, и потянула за собой в сторону его кабинета.
Уж если предстоят разборки, то свидетели нам точно не нужны.
— И что это было? — вопрос слетел с его губ, как только он закрыл за собой дверь.
— Ты это про что?
— Диана! — предостережение в его тоне заставило меня скривиться, словно я лимон проглотила.
— Ну, Тимур…
— Мы же договаривались! — грозно протянул он, приближаясь ко мне вплотную. — Никаких твоих «делишек», пока ты не родишь!
— Да там делов-то было — посмотреть и сказать, насколько серьёзно парень относится к ней. Ну, и стоит ли ей с ним встречаться.
— Посмотрела? — практически прорычал мой муж.
— Одним глазком, клянусь. Чувствую себя отлично — никакого дискомфорта ни у меня, ни у НЕЁ, честно-честно! Ты что же, думаешь, что я ничего не понимаю и буду зря рисковать? — обида в моём голосе заставила Тимура немного успокоиться.
Он очень осторожно положил на мой живот руку и нежно погладил. Тут же получил ответ от дочери, которая толкнулась изнутри, словно приветствуя своего отца.
Между ними была какая-то удивительная связь — стоило только ему прикоснуться к моему животу, она тут же начинала пинаться. При том, будь вместо Тимура кто-то другой — Марина, Мишка или Зоя со своими детьми — ничего, никакой реакции. Она затихала тут же, даже если секунду назад исполняла внутри меня какие-нибудь акробатические этюды.
Я поначалу думала, что дочь так на его голос реагирует. Говорят ведь, что дети даже внутриутробно различают
Именно тогда у меня и возникли подозрения, что она всё-таки унаследует — если не весь, то хотя бы частично — мой дар.
— Ну, и что нам с твоей мамочкой делать? — пробурчал Тимур, наглаживая мой живот.
— Понять и простить, — непроизвольно вырвалась у меня знаменитая фраза.
— Я подумаю над этим, — совершенно серьёзно ответил супруг. — Поехали сразу домой? Или тебе ещё куда-нибудь надо? В магазин, например, купить что-нибудь к ужину?
— Да вроде всё купила, — пробормотала я, пытаясь вспомнить, что могла пропустить. — А Миша сказал, во сколько они точно приедут?
— К восьми, если ничего не изменится, — Тимур пошел к своему столу, чтобы выключить компьютер.
— Он что-нибудь тебе рассказывал про свою девушку? — моё волнение заставило мужа усмехнуться, а меня немного обидеться. Теперь чтобы что-то подробнее узнать о делах брата, мне приходилось выпытывать эти сведения у Тимура.
За эти четыре года он стал для Миши и отцом, и старшим братом, и самым близким другом, которому мог доверить всё что угодно. Хотя в первое время к появлению Тимура в моей… хм-м… в нашей с братом, если быть точнее, жизни он отнёсся довольно настороженно.
Со временем — и на это ушло больше двух лет, в течении которых только целый год заняли две операции в Израиле, а затем четырнадцать месяцев восстановительного периода уже дома в больницах — он понял, что Тимур никуда не денется.
И к тому моменту, когда Миша окончательно встал на ноги, Тимур для него стал абсолютным авторитетом, к которому он прислушивался и с кем делился самым сокровенным. Именно с подачи и по совету Тимура брат поступил в этом году на инженера. На моё ворчание по поводу того, что может Миша хотел стать по профессии кем-то другим, муж спокойно пояснил:
— Диан, у парня реально все задатки к этой профессии. И поверь, она ему действительно нравится. Я не стал бы принуждать Мишу к тому, чего он не хотел бы сам.
И вот очередная новость опять же от Тимура, а не от родного брата, что Миша начал встречаться с девушкой и сегодня приведёт её к нам на ужин для знакомства.
— После ужина, не забудь, мы вручаем ключи Мишке, и чтобы никаких возражений! — надевая пальто, строгим тоном напомнил мне супруг то, что я хотела бы забыть.
— А может?.. — мольба в моём голосе на этот раз не прокатила.
— Не может, Диан! — отрезал муж, приближаясь ко мне и на ходу надевая пальто. — Он доказал за эти четыре месяца в общаге, что может самостоятельно и вполне нормально жить без всяких там глупостей, в виде пьянок и гулянок. У парня учёба на первом месте, и в собственной квартире подготовка к ней будет намного спокойней и плодотворней проходить. Да и встречаться с девушкой, — хохотнул Тимур. — Лучше на своей территории, а не там, где в любой момент могут зайти посторонние и помешать, скажем так, важному действу.