Укрощение миллиардера
Шрифт:
Магнус посмотрел на девушку, и веселье отразилось на его лице.
— А ты так не думаешь? Она может быть тем, кем захочет. Только не говори ей обратное. — Магнус закрыл кошке уши.
И Эди ничего не смогла поделать с собой — она рассмеялась.
— Я теперь начинаю понимать, откуда берется всё твое творчество.
— Я же сказал тебе, что я не творческий человек. Это по части Леви.
— И я уже говорила тебе, что не уверена, что верю в твои слова. — Эди указала на него с кошкой на руках. — Любой человек, который может сделать ниндзя из этой кошки, более изобретателен, чем большинство людей.
—
— Ну, я уж точно не отправлю ее обратно в приют.
Магнус кивнул и осторожно вернул кошку обратно. — Ты можешь ненадолго уйти? Я подумал, что мы могли бы взять шоколад во фритюре и немного поболтать.
Эди заколебалась, глядя на Пегги. Когда Пегги одобрительно кивнула, то девушка сунула персидского кота обратно в клетку.
— Только совсем ненадолго. Я должна быть здесь и помогать Пэгги с животными.
— Конечно, — торжественно заявил Магнус. — Я заметил всех этих людей, которые выстраиваются в очередь, чтобы спасти этих бедных кошек.
— Ладно, ладно, — раздраженно ответила Эди. — Не нужно быть мудаком! — Девушка схватила сумочку, беспомощно провела пальцами по свитеру и вышла из кабинки вместе с Магнусом. — Шоколадные батончики во фритюре?
— Да, я думаю, если мы собрались есть вредную еду, то можем пойти ва-банк. — Магнус по-мальчишески потер руки. — И еще, здесь есть «Фанел-кейк».
— Да, — согласилась она и, когда Магнус предложил ей руку, девушка неохотно взяла ее. — Это подозрительно похоже на свидание.
— Неужели это так ужасно?
— Я же сказала, что не хочу с тобой встречаться.
— Нет, ты такого не говорила, — спокойно ответил он. Эди заметила, что Магнус шел медленно, стараясь соответствовать ее темпу. — Мне помнится, ты сказала, что сегодня не сможешь прийти. Ты ничего не говорила о том, что не хочешь встречаться со мной.
— Тогда, вероятно, мне следовало это уточнить.
— Или ты могла бы перестать лгать себе, — продолжил Магнус и указал на фургон с едой, припаркованный на соседней улице. — Хочешь съесть со мной шоколад во фритюре?
Конечно же! Конечно, Эди хотела. Каждый раз, когда она упоминала что-то подобное в разговоре с Бьянкой, ее сестра недовольно фыркала и сразу же подсчитывала калории, так что Эди никогда не пробовала.
— Наверное, — сказала она, стараясь, чтобы ее голос звучал не так неуверенно.
Магнус снова улыбнулся Эди своим мальчишеским взглядом и повел их к фургончику. Пока Магнус расплачивался, им вручили маленькие бумажные кораблики в красную и белую клеточку, и Эди с любопытством посмотрела на свою шоколадку. Она напоминала корн-дог, но посыпанный сахарной пудрой и с другим запахом.
— Выглядит очень вредным.
— Выглядит просто восхитительно, — поправил Магнус и откусил огромный кусок. Сахарная пудра покрыла его губы, а затем выражение лица Магнуса изменилось с довольного на удивленное.
— В чем дело? — поинтересовалась Эди с любопытством.
Магнус прожевал, а потом пробормотал:
— Мне кажется, мои зубы склеились.
Эди хихикнула и откусила кусочек поменьше. Смесь и правда была слишком шоколадной и такой вязкой, как карамель, что и ее зубы, казалось,
— А есть что-нибудь попить? — спросила Эди.
Магнус кивнул, и они направились к следующему фургончику за выпивкой. Через несколько минут они оба пили сидр, а когда закончили с поеданием шоколада во фритюре, Магнус настоял на яблоках в карамели. Так прошел день — они ходили от одного грузовичка к другому, пробуя понемногу всё подряд. Эди потрясающе проводила время, улыбалась, смеялась и наслаждалась вкусной едой.
В кармане у Магнуса завибрировал телефон с входящим сообщением. Он проигнорировал это, сосредоточившись только на ясноглазой девушке, сидящей рядом с ним и потягивающей горячий сидр. Даже пусть одежда Эди была покрыта кошачьей шерстью, девушка выглядела отлично. На ее щеках появился легкий румянец от холода, губы были естественно-розового оттенка, и девушка искренне улыбалась. Эди с Магнусом перепробовали почти все вкусности, что смогли достать в фургончиках на фестивале: яйца по-шотландски, ножки индейки, кукурузу в початках, различные пирожные, леденцы — и теперь они пытались всё это запить сидром. Эди не отказывалась ни от чего, что предлагал Магнус, а на обратном пути они играли в словесные игры, и девушка постоянно журила его, когда он проигрывал.
Сегодня Магнус чертовски не хотелось участвовать в глупых играх Леви, но в тот момент, когда он увидел Эди в будке, с ее хмурым выражением лица, то, как люди проходили мимо нее, а девушка с нежностью и любовью прижимала к себе длинношерстную кошку, его неожиданно неудержимо потянуло к ней.
Согласно инструкции Леви, Магнус должен был отвлечь Эди на несколько часов. Тогда Леви поклялся, что поработает хотя бы над гуннами. Может быть, над сценарием для гиксосских захватчиков. Может быть…
Магнус знал, что его влюбленный брат мог пообещать всё что угодно, лишь бы пойти на свидание с Бьянкой. Но какие у Магнуса были варианты? Леви — творческий ум. Магнус нуждался в нем. Поэтому был готов плясать под дудку брата, как бы это ни раздражало его и какими бы не были пустыми надежды. Рано или поздно Леви наиграется и вернется к работе, нужно было просто дождаться момента.
— Я сбегаю в туалет, — сказала Эди, указывая на одну из кабинок. — Можешь подержать мой стаканчик?
Магнус рассеянно кивнул и взял у девушки сидр, наблюдая, как Эди терялась в толпе. Хотя… Движения Эди всегда выделяли ее из толпы. Магнус смотрел ей вслед, пока девушка вовсе не скрылась из виду, а после, пытаясь удержать оба стаканчика в руке, вытащил телефон из кармана. Взглянув на экран, Магнус прочитал сообщение от брата:
«Мне нужно больше времени с Бьянкой. Ты можешь потянуть время?»
Может ли Магнус потянуть время? Что, черт возьми, он должен был делать? Похитить Эди и играть с ней в шарады? Тащить ее, брыкающуюся и вопящую, на киномарафон на целый день? Пусть Магнус был раздражен из-за брата, но сама по себе идея провести больше времени с Эди ему нравилась. Ее постоянные словесные уколы не давали ему покоя, и их споры были забавными и даже немного возбуждающими. Магнусу нравилось, что она никогда не отступала.