Укрощение невесты
Шрифт:
— Почему бы тебе снова не начать игнорировать меня, придурок? — Черт возьми. Почему я не могу придумать ничего лучшего, как назвать его придурком?
— Игнорировать? — Он повторяет мои слова, как будто не понимает меня. — Ты думаешь, я игнорировал тебя? — Он смеется.
Я пытаюсь обойти его, но в мгновение ока он прижимает меня к стене. Мое дыхание участилось, а соски напряглись. Неважно, в каком я настроении; как только его руки коснутся меня, мне конец. Я не могу сопротивляться.
— В тебе нет ни одной чертовой черты, на которую я бы не обратил внимания. — Смех стихает, и на
— Телефон, Дафна. Кто заставил тебя тайком вернуться в твою старую комнату, чтобы сказать, что ты его любишь?
— О. — Я понимаю, почему он так зол. Он ревнует. Я облизываю нижнюю губу, наслаждаясь этим больше, чем следовало бы. Его взгляд опускается на мой рот.
— Это не имеет значения. Теперь ты моя, — говорит он, прижимаясь губами к моим губам.
Я стараюсь не слишком задумываться о его словах. Я никогда по-настоящему ни для кого и ничем не была. Я хочу быть любимой, принадлежать ему. Даже если я не должна этого делать. Что-то подсказывает мне, что за этой всепоглощающей потребностью кроется разбитое сердце.
Глава 8
Тирнан
Ее рот вызывает большее привыкание, чем любой из наркотиков, которые я употреблял. Один раз попробовав, я пропал. Она хоть понимает, какая она искусительница? Она должна знать. Это маленькое подтянутое тело и рыжие волосы, о которых мечтает каждый мужчина, — Дафна была создана для того, чтобы ею мог овладеть такой мужчина, как я. Забудьте об этом. Только я. Только.
Мне нужно знать, с кем она разговаривала, кого я должен выследить и выпотрошить. Но прямо сейчас все, что мне нужно, — это почувствовать ее, целиком. Подняв ее, я поворачиваюсь и бросаю на кровать, а затем накрываю своим телом, прежде чем она успевает запротестовать.
Она такая теплая подо мной, ее тело приветствует меня, когда я снова завладеваю ее ртом, мой язык скользит по ее губам. Стон срывается с ее губ, и я прижимаюсь к ней своим твердым членом.
Впиваясь ногтями в мои плечи, она обхватывает меня ногами и целует в ответ с такой страстью, что у меня замирает сердце. Мне нужно погрузиться в нее по самые яйца, заклеймить ее своим семенем. Я пытаюсь прислушаться к своему разуму, к инстинкту самосохранения. Она опасна для меня своими словами, своей способностью сделать меня известным миру.
Но когда я целую ее, я забываю обо всем этом. Она — единственное, к чему я прикасаюсь, пробую на вкус, ощущаю.
Протянув руку ей за спину, я наматываю ее хвост на кулак и тяну. Проводя зубами по ее шее, я стону от ее мягкости, от того, как она реагирует на меня. Она девушка, которой нужно управлять. Я единственный, кто может это сделать и дать ей разрядку.
Я откидываюсь назад, готовый раздеть ее, но до моих ушей доносится тихий свист. Я замираю.
Она проводит руками по моей груди, но я хватаю ее за запястья и прислушиваюсь.
— Что?
Снова раздается свист. Блядь.
Я встаю
— Тирнан, что…
Я перекидываю ее через плечо и бегу по коридору в свою комнату, ее голос постоянно звучит у меня за спиной, пока она протестует, задает вопросы, снова протестует, а затем задает еще больше вопросов.
— Оставайся здесь. — Я запихиваю ее в свой шкаф, ее лицо покраснело, а глаза сузились.
— Ты не можешь просто…
Я целую ее, сильно, затем отстраняюсь.
— Там кто-то есть. Ты будешь в безопасности. Не выходи из этого шкафа. Если ты это сделаешь, в следующий раз я выпорю твою задницу ремнем. — Я захлопываю дверцу шкафа, затем отхожу и достаю пару ножей из комода.
— Ты… придурок! — кричит она, но дверь не открывает. Хорошая девочка. Я вознагражу ее за это позже.
Я направляюсь в гостиную, куда уже направляется Чарльз.
— Диего на крыше?
— Да. — Он коротко кивает.
— Где точка обзора Барроу?
— Не уверен. Оставайся на улице. — Он выходит через стеклянные двери в снежный день. Я поворачиваюсь и спешу по черному коридору, затем спускаюсь в подвал и выхожу через боковую дверь.
Пробираясь сквозь голые кусты вдоль гаража, я не спускаю глаз с деревьев. Для скрытого домика, полного бывших наемных убийц и предположительно мертвого главаря мафии с тех пор, как появились женщины, у нас стало чертовски много гостей. Но я не возражаю. Только не тогда, когда это принесло мне Дафну и дало возможность снова запачкать руки. В конце концов, я не такой уж хороший парень.
Я крадусь к деревьям, растущим с восточной стороны дома, стараясь не высовываться. Впереди Барроу. Его практически не видно, но мы много раз играли в наши маленькие военные игры в этих лесах. Это помогает скоротать время, когда мы время от времени делаем вид, что охотимся и убиваем друг друга. Он присел за деревом, не сводя глаз с чего-то на вершине холма.
Присоединяясь к нему, я приседаю за ближайшим деревом.
— Какого хрена?
— Это чертов беспилотник.
— Ненавижу технику в руках идиотов. — Я качаю головой.
— Диего снимет его. Возможно, он просто ждет подходящего момента, где-нибудь поближе, чтобы нам не пришлось часами бродить в поисках.
— Заботливо. — Я киваю. — Но, черт возьми, я надеялся пролить немного крови.
— Аналогично, — сочувствует Барроу.
Я уже собираюсь устроиться поудобнее и ждать выстрела Диего, когда слышу над головой едва слышное жужжание. Мы оба одновременно поднимаем головы. Барроу целится из пистолета в двухтурбинный кусок дерьма, парящий над охотничьим домиком и приближающийся к нам.
Нахуй. Я вытаскиваю нож и с силой бросаю его. В тишине раздаются два выстрела, и мой нож попадает прямо в один из роторов этой чертовой штуковины, в то время как другой взрывается от двух пуль, пущенных точно в цель.
Он падает, устремляясь вниз, а мы наблюдаем за ним. В последнюю секунду раздается еще один треск, и я не вижу видеокамеру на этой чертовой штуковине, но уверен, что Диего только что расстрелял ее. Хорошо. Я проведу вскрытие, не заботясь о том, чтобы сначала отключить видеосвязь. Когда он падает в снег, Чарльз, Барроу и я походим к нему.