Укрощение повесы

Маккейб Аманда

Такое же, как доставлял ей он. Она не хотела оставаться в долгу.

— Ты уже доставляешь мне удовольствие, о котором я не мог мечтать, — ответил Роберт, целуя ее в кончик носа и щеку. — Но я хочу, чтобы эта ночь еще длилась и длилась.

Он поднял ее на руки и перенес на кровать. Уложил в мягкую постель, пахнущую розами. Анна хотела потянуть его за собой, но он уклонился и медленно провел руками по ее телу сверху донизу. Коснулся узкой талии, мягкого изгиба бедра, вытянутой ноги, там, где юбки уступали место кружевной пене, льну и бархату.

Он

поцеловал ее лодыжку, его жаркий рот прошелся по тонкому шелковому чулку. Роб осторожно снял с ее ноги туфельку. Анна приподнялась на локтях и, затаив дыхание, стала смотреть, что он собирается поцеловать следующим. Он отбросил ее туфельки в сторону и стал медленно прокладывать цепочку поцелуев вверх по ноге, прикусывая чувствительное местечко на сгибе, пока не дошел до обнаженной кожи выше подвязки.

Он развязал атласные завязки и осторожно скатал вниз чулок, пока тот не соскользнул на пол.

Анна ощутила его влажный поцелуй в ложбинке, где крепилась подвязка, совсем рядом с волосками внизу живота. Он попробовал их на вкус, лизнул и легонько подул на влажные завитки.

Она откинулась на роскошной постели, погружаясь в мягкость воздушного пухового матраса. Роб повторил то же самое с другой ногой, потом прижался губами к влажной щелке, но не стал углубляться, как ей того хотелось. Вместо этого он поднялся наверх и, уткнувшись носом ей в шею, освободил ее от лифа и рукавов.

«Он изумительно умеет избавлять женщину от одежды», — смутно подумалось Анне. Вскоре она осталась в одной тонкой льняной шемизетке.

Зато на нем самом одежды было в избытке. Анна села на постели, толкнула Роберта на спину, оседлала его, быстро расстегнула и сорвала дублет. Потом стащила рубашку, и та спланировала на постель, скрывшись среди простыней.

Анна рассмотрела его обнаженную грудь, сильные мускулы, бронзовую кожу и темную поросль вьющихся волос, сужавшуюся к расстегнутым бриджам. Он просто великолепен.

Она с трудом верила, что он принадлежит ей, пусть только на эту ночь.

Она осторожно положила руки ему на плечи и почувствовала, как в нее проникает его жизненная сила. Она напитывалась ею, пока не растаял лед, который она носила в сердце со времен своего брака. Позволяя себе удовлетворить любопытство, она прошлась руками вдоль его тела, чувствуя каждый дюйм его кожи, грубоватые волоски, широкую мускулистую грудь и соски, сжавшиеся от ее прикосновения, плоский живот.

Роб сомкнул руки на ее бедрах и быстрым движением уложил на постель, накрыл своим телом. Их губы встретились в жадном поцелуе.

Он стянул шемизетку, и на ней не осталось ничего. Никто раньше не видел ее полностью обнаженной, и Анна вдруг застеснялась. Она прервала поцелуй и попыталась отвернуться, но Роб не позволил. Он держал ее очень нежно и ласково, не выпускал, наслаждаясь ее видом.

— Анна, ты такая красивая, — произнес он, целуя ее плечо. — Как богиня ночи.

И внезапно она почувствовала себя красавицей. Перестала стесняться, ощутила небывалую легкость и свободу.

Обхватила его ногами за талию и, прижавшись еще сильнее, нетерпеливо поцеловала. Его загрубевшие руки скользнули по чувствительной коже, и она закричала от наплыва невероятных ощущений.

Роб накрыл ее губы своими и медленным, глубоким движением вошел в нее. Прошло много времени с тех пор, как она занималась любовью с мужчиной, и в первый момент растягивание тугой плоти показалось ей очень странным. Он как будто это почувствовал и на мгновение остановился. Уперся в стену над ее головой, позволяя ее телу приспособиться к вторжению. Она чувствовала, как он часто и прерывисто дышит ей в ухо.

Но как только она привыкла к этому ощущению, много лучше, чем она помнила, на нее накатила волна покалывающего удовольствия. Анна еще крепче обвила ногами его талию, а Роб стал медленно выходить из нее, дюйм за дюймом, пока она не испугалась, что он совсем ее оставит. Но он снова вошел в нее, быстрее и сильнее прежнего.

Анна подалась к нему, стараясь принять как можно глубже и ближе. Так близко, что на одно яркое мгновение ей показалось, что их души соприкоснулись и она увидела истинного Роба. Мятущегося, израненного и одинокого, так похожего на нее саму.

Он снова вошел в нее, и горячая вспышка поглотила это мгновение, озарив все вокруг ярким светом. Анна вскрикнула, и Роб стал двигаться в ней с все возрастающей быстротой, натиском, страстью. Они отчаянно искали наслаждения, которое могли найти только друг с другом. Анна еще теснее прижалась к нему, встречая каждое его движение, каждый толчок, пока внутри не взорвалась кульминация и она чуть не закричала от ее обжигающей силы.

Роб перехватил ртом ее крик и сам закричал от экстаза. Анна почувствовала тепло его семени и ощутила, как выгнулась под руками его спина, напоминая тугой лук. Голова откинулась, а на шее выступили мускулы, демонстрируя силу страсти.

— Анна, Анна, — простонал Роб и упал рядом с ней на постель. Они лежали, не размыкая объятий, и пытались отдышаться в сыром ароматном воздухе.

Роберт лежал на животе, отвернув голову и не показывая, что чувствует. Анна пыталась выровнять дыхание и прийти в себя после возвращения из небесной неги. Она дрожала всем телом, и ее почти пугала сила испытанных ею чувств. Хотелось плакать и смеяться.

Роб постепенно задышал ровнее, лежащие поверх нее ноги отяжелели, и Анна поняла, что он заснул. Она знала, что и сама должна хоть немного поспать — скоро наступит рассвет и веселье возобновится. Кажется, она слышала что-то о соколиной охоте, а для подобного занятия ей нужны были силы. Но, несмотря на полное бессилие, она чувствовала возбуждение и знала, что все равно не заснет.

Стараясь не разбудить Роба, она медленно свесила ноги с постели. Если он проснется, то заговорит с ней, а она едва ли знала, что можно ему сказать. Все ее мысли были в полном хаосе, и она сама не понимала, что чувствует. Не знала, как теперь себя защитить.