Укротить сердце
Шрифт:
Я могла встретить своего создателя сегодня, и чем бы я похвасталась? Что бы я написала в своем дневнике благодарности?
Что я, Руби Блум, благодарна за свою распланированную жизнь? Что безграничная опека моих отца и брата - постоянный спутник моего существования? Что мои любимые слова: Запланировано. Упорядочено. Безопасно. Овощи. Овсянка. Больница. Лекарства. Потеря сознания. Что, хотя я работаю в роскошном туристическом агентстве, занимаюсь социальными сетями и контент-маркетингом
Может, все мужчины так звучат, но не похоже, что это был хороший секс. Со мной никто не флиртовал. Я никогда не испытывала оргазма. Никогда не была влюблена.
Я моргаю. Это как неожиданный удар по лицу. Что-если.
Что, если у меня осталось всего два хороших года? Что, если я умру, так и не пожив?
Что, если я всю жизнь проживу без любви? Без хорошего секса?
Мое сердце, соглашаясь со мной, колотится так, будто хочет вырваться из груди.
Я закрываю глаза и представляю, как мое сердце покидает мое тело. Куда оно отправится? Что оно будет делать?
Я так долго считала себя счастливой, а на самом деле была лишь счастливо несчастной.
Я провела всю свою жизнь тихо и безопасно ради своего отца, но правильные вещи кажутся сейчас такими… неправильными. Такими грустными. Такими скучными.
Этот мир прекрасен, а я наблюдаю, как жизнь проходит мимо меня.
Я издаю сдавленный писк. Я чувствую, как у меня перехватывает дыхание, как при панической атаке.
И тут меня осеняет.
Это не я боюсь смерти. Мои близкие боятся.
– Руби?
– раздается голос Макса.
– Сегодня мой день рождения, - говорю я Максу.
– Да, Руби.
– Его голос звучит обеспокоенно.
– Я знаю. У нас внутри торт, который тает.
Это я таю.
Мне слишком жарко, я потею, а дождь все льет и льет. Отец разговаривает по телефону, и теперь я слышу звук машины скорой помощи, отчего мне хочется свернуться калачиком и… ну, не умереть, конечно, потому что это я уже пыталась сегодня сделать. Скорее, погрузиться в пучину изнурительного отчаяния своего существования, потому что единственное, чего я хочу, - чтобы меня оставили в покое.
Позволили мне жить.
– Ты в порядке?
– спрашивает Макс.
– Рубс?
В ответ я отталкиваюсь от машины и ложусь на мокрый асфальт. Я раскидываю руки. Камешек впивается мне в плечо, а майский дождь просачивается сквозь платье, пробирая до костей.
Я прикладываю два пальца к шее. Я живу с СВТ1 достаточно долго, чтобы понимать свое сердцебиение. И мой учащенный пульс звучит как…
Время еще есть. Время
– Черт.
– Макс нависает надо мной, запустив руки в свои лохматые светлые волосы, словно готов вырвать их все. Я вижу яркую голубизну его глаз, таких же, как у меня, таких же, как у нашей матери.
– Где болит?
Я смотрю на белку, сидящую на дереве надо мной. Солнце светит ярче. Интенсивнее. В моей голове звучит панический голос брата. Краем глаза я вижу, как мои волосы цвета яркого клубничного блонда смешиваются с дождевой водой и медленно становятся грязно-рыже-коричневыми.
Мое сердце ускоряет свой ритм.
Я прижимаю ладонь к груди и вздыхаю.
– Везде.
Глава 1
Руби
МЕСЯЦ СПУСТЯ
Пора позвонить брату и подтвердить, что я жива.
Я паркую свой новый Бьюик Скайларк у бензоколонки и пересекаю пыльную парковку «Gas ‘N Go», чтобы добраться до единственного телефона-автомата, который сохранился в округе с семидесятых годов прошлого века. Хотя у меня есть мобильный телефон, использование телефона-автомата придает реальности моему путешествию.
Я отработала свою последнюю смену в «У Риты», сонном мексиканском ресторанчике в центре Уинслоу, штат Аризона. Это была банальная работа официантки, но чаевые были хорошими, а нагрузка минимальной. Я сохранила свою удаленную работу в туристическом агентстве, управляя их аккаунтом в социальных сетях, но мне нравится работать в таких местах. Всем нужна рука помощи, и если я могу стать этим человеком, я сделаю это. Забегаловки и бары - это легкая подработка, которая позволяет мне двигаться дальше, когда я этого захочу.
И поверьте мне, я двигаюсь дальше.
Через неделю после моего происшествия с белкой, я в последний раз посетила своего кардиолога, а затем покинула Индиану. За последний месяц я видела и делала то, чего никогда не пробовала раньше. В Чарльстоне я сделала крошечную татуировку в виде линии ЭКГ на внутренней стороне безымянного пальца. Танцевала во второй линии в Новом Орлеане. Я видела дома на сваях в Галвестоне и ела лучший пирог в своей жизни в Ки-Уэсте.
Впервые за двадцать шесть лет жизни на этой земле я чувствую себя живой.
Как будто я заделала дыру внутри себя, о существовании которой и не подозревала.
Я жадная, безумная и влюбленная в эту жизнь. И я хочу увидеть больше. Увидеть все. Хочу рисковать.
Иногда - и я ни за что не скажу об этом Максу - мне не хочется возвращаться домой.
Я хочу бежать дальше и никогда не останавливаться.
Когда я опускаю монету в автомат, мужчина в потрепанных джинсах «Wrangler» приподнимает свою пыльную ковбойскую шляпу, проходя мимо меня. Его загорелое лицо изборождено морщинами, придающими ему мудрость и магнетическую привлекательность.