Укротитель миров. Книга вторая. Магия и кровь
Шрифт:
И бесконечные ряды одинаковых деревянных крестов.
Могильщики равнодушно курили, сидя на куче свежей земли. Рядом с ними стояли двое полицейских.
Никакого гроба не было. Была металлическая, наглухо запаянная урна.
«Зачем тогда яма?» – подумал Стоцкий.
– Хотите что-нибудь сказать? – спросил его Дмитрий Николаевич.
Виконт молча помотал головой. Говорить он не мог – судорога сжимала горло.
Урну опустили в яму, и могильщики принялись забрасывать её землёй.
Никакой таблички на кресте не было. Он был неотличим от соседних.
– Я могу поставить здесь памятник? – сипло спросил виконт. – За свои деньги?
Один из полицейских покачал головой.
– Не положено.
Сжимая кулаки, виконт Стоцкий смотрел, как могильщики уплотняют холм.
– Я узнаю, кто тебя убил, отец, – еле слышно шептал он. – Узнаю и отомщу!
Виконт поднял голову и вздрогнул.
На соседней аллее между деревянных крестов стоял Иван Иванович и пристально глядел на виконта.
Глава 2
Твари появляются из темноты, словно демоны из преисподней. Их не меньше десятка – видимо, воспаление магического узла зацепило стаю бродячих собак.
Слишком много даже для пятерых гвардейцев.
Упавший гвардеец вскидывает автомат и выпускает длинную очередь. Пули попадают в ближайшую тварь. Опрокидывают её на землю и почти разрывают пополам. Тёмная кровь толчками выплёскивается в дорожную пыль.
Автомат захлёбывается – в магазине больше нет патронов.
Сразу две твари бросаются к упавшему. Одна вцепляется в ствол автомата, вторая – в горло.
Гвардеец кричит. Мучительный вопль рвёт барабанные перепонки.
Бросив оружие, он двумя руками пытается оторвать тварь от себя. Затем выхватывает нож и вгоняет лезвие в мохнатый бок.
Короткие автоматные очереди режут ночную тишину. Пронзительный вой и рёв подсказывают, что пули попадают в цель.
Но твари слишком быстры. Одним-двумя прыжками они достигают гвардейцев.
И начинается свалка.
Крики людей и хриплое рычание тварей. Сухие щелчки пистолетных выстрелов. Блеск ножей в свете автомобильных фар.
Чёрная тень вспрыгивает на капот машины. Когти звонко бьют по железу. Ещё в прыжке тварь достаёт когтями Сивого. Он хрипло вскрикивает, хватается за живот и падает на землю.
Тварь крутится на месте. Я вижу, как её зубы смыкаются на запястье Большого. Короткое движение головой – и Большой с визгом валится на спину, а из обрубка хлещет кровь.
Чёрт, да она ему руку откусила!
Гвардеец стреляет из пистолета в упор. Пуля вышибает твари мозги, безобразное тело скатывается с капота.
Магическая матрица в моей груди звенит от напряжения.
Я вскидываю руки, и они мгновенно одеваются ледяной бронёй.
Лохматая тварь, похожая на лабрадора, прыгает на меня, распахнув клыкастую пасть.
Наверное, когда-то она и была лабрадором. Глупым, смешным щенком. Потом – молодым сильным псом, весёлым и задорным. Позже – бездомной собакой, рыскающей по городским помойкам в поисках жратвы.
А теперь стала тварью.
Проверенная тактика – прыгнуть, ударить мускулистым телом. Сбить с ног и рвать клыками.
Я делаю шаг назад и встречаю тварь сильным толчком ладоней в туловище. Мне не удержать эту мускулистую тушу, да я и не пытаюсь. Чуть оттолкнуть в сторону, чтобы тварь не врезалась своим весом в меня, а пролетела мимо.
Жёлтые клыки звонко щёлкают возле моего лица. Я чувствую запах тухлятины.
Пальцы касаются мокрой курчавой шерсти. Касание длится долю секунды.
Но за это время ледяные иглы, выросшие из моих пальцев, пробивают шкуру твари, впиваются в неё и рвут в клочья магическую матрицу!
Волна дикой неукротимой энергии вливается в меня. Матрица поглощает её без остатка. Так окаменевшая земля впитывает дождь после долгой засухи.
Тварь жалобно визжит и падает в грязь. Пытается подняться.
Сильные лапы подламываются, из пасти течёт тёмная кровь.
Налитые кровью и бешенством глаза смотрят прямо на меня, и мгновенно тускнеют.
Я бью каблуком ботинка в холку твари. Она почти мертва, зачем длить агонию?
Твари грызут гвардейцев. Гвардейцы стреляют и режут тварей.
Визг и рёв.
Крики и выстрелы.
Сивый ещё жив – он сумел закатиться под машину и скорчился там, поджав ноги.
Здоровенный мастиф, хрипло рыча, роет мощными передними лапами землю, старается добраться до Сивого. Из розовой пасти во все стороны летит тягучая слюна.
Большой уже не шевелится. Лежит на животе, раскинув руки в стороны. Левая кисть откушена, на шее и затылке – сплошное кровавое месиво.
Резко разворачиваюсь на месте и встречаю следующую тварь ударом ноги в живот. Эта мелкая – болонка, или левретка, чёрт их разберёт!
Жила, наверное, у какой-нибудь старушки. Носила вязаную жилетку. Неторопливо ковыляла за хозяйкой вдоль аллеи парка. Терпеливо сидела возле скамейки, высунув язык, пока старушка отдыхала.
А потом старушка отдала богу душу. Может, квартира была съёмная. Или наследникам собачонка оказалась без надобности. Хотели сдать в приют, да поленились везти. Вывели на улицу, отцепили поводок от ошейника. Собачонка и кинулась прочь от чужих людей.