Укротитель времени (сборник)
Шрифт:
Прошло два часа. О'Лири миновал четыре участка обнаженной породы. Теперь он шел значительно медленнее. Лошади пока не было видно, но это совсем не означало, как тут же напомнил себе Лафайет, что он не найдет ее в ближайшее время. Он ведь не говорил, на каком конкретно участке появится лошадь — может, на этом, а может, и на следующем, который виднеется в полумиле впереди.
Он продолжал идти. Снова хотелось пить. Надо бы сотворить источник где-нибудь поблизости, но сначала все-таки лошадь. Его обувь была предназначена для верховой езды, а не для пеших прогулок. Песок проникал всюду — за ворог, под ремень — омерзительное ощущение. Вообще идти по пустыне — удовольствия мало, но ведь и для Адоранны, скорее всего, переход будет не очень приятным…
Он дошел до скалы,
Лафайет поспешно вышел на дорожку, освещенную лучами заходящего солнца, и устремился в глубь ущелья, оставляя позади себя длинную тень. Солнце, похожее на оранжевый шар над плоским горизонтом, отбрасывало кровавые блики на стены ущелья. Казалось, что песок, устилающий дно ущелья, был вытоптан множеством ног. В последних лучах заходящего солнца четко вырисовывались отпечатки сапог и лошадиных копыт — последнее прибавило О'Лири уверенности в том, что лошадь он все-таки получит. Она проскакала тут совсем недавно — вернее, несколько лошадей Лода и его подручных, и, несомненно, с Адоранной. Были еще и другие отпечатки. Лафайет заметил след, оставленный маленькой ящерицей, еще ряд следов, наподобие кошачьих, а там… погоди, а что это там? О'Лири проследовал взглядом по цепочке следов, оставленных чьими-то лапами. Следы были большие, — невероятно большие трехпалые отпечатки, будто оставленные какой-то гигантской птицей. Вряд ли кто-нибудь слышал о птице, у которой лапы в поперечнике достигали бы ярда? Это, скорей, причуда воображения, игра света на зыбучем песке. Да, а где же лошадь? Он ведь определенно задумал ее еще задолго до перехода…
Впереди раздался пугающий в темноте звук. А вот, наверно, и лошадь! Лафайет остановился, поднял голову и прислушался. Звук повторился — он напоминал цоканье копыт по камню. О'Лири широко улыбнулся и попытался насвистеть мелодию Роя Рогерса, которой он обычно подзывал Триггера. Но губы так пересохли, что вместо свиста получилось какое-то слабое чириканье. Откуда-то сверху из ущелья надвигалась тень.
Что-то гротескно высокое выступило со стороны ущелья из мрака, образованного тенью каменного выступа. Какая-то неясная форма с тонкой шеей и огромным туловищем стояла на высоте пятнадцати футов. Это нечто величаво двигалось на двух массивных лапах и напоминало гигантскую пародию на индюшку в день Благодарения, за исключением того, что колени у нее были согнуты вперед, а голова, повернутая в его сторону, походила на черепашью. Горящие зеленые глаза внимательно следили за Лафайетом. Безгубый рот открылся и издал свистящий звук.
— Это не совсем то, о чем я думал, — произнес О'Лири в пустоту. Кажется, пришла пора спасаться бегством, но ноги словно окаменели и не слушались его. Через подошвы явно ощущалось дрожание почвы при каждом шаге этого чудовища. Оно приближалось, двигаясь с величественной грацией. Относительно небольшие передние конечности были согнуты и прижаты к узкой груди, а огромный выпирающий живот, освещенный последними лучами, отсвечивал розовым цветом.
В пятидесяти футах от О'Лири оно остановилось и пристально посмотрело поверх его головы в даль пустыни. Казалось, что оно обдумывает какую-то серьезную проблему, не имеющую никакого отношения к маленькому созданию, едва доходившему ему до колена и вторгшемуся в его владения. О'Лири по-прежнему смотрел не отрываясь, он словно прирос к земле. Секунды тянулись с агонизирующей медлительностью. Лафайет был уверен: еще мгновение — и игуанодон, а это был именно он, О'Лири узнал его по восхитительным иллюстрациям, которые он недавно видел в книге о динозаврах, так вот, еще мгновение — и это чудовище снова заметит его и вспомнит, с какой целью оно двинулось в этом направлении. О'Лири мысленно нарисовал себе дальнейшую картину: одна его нога свисает из угла ороговевшего рта, а сам он, не до конца проглоченный и всеми уже забытый…
Он остановил полет своей фантазии.
Может, вообразить второго ящера и заставить их драться? Пока они будут биться не на жизнь, а на смерть, он успеет куда-нибудь убежать в безопасное место. Слишком рискованно. Эти уроды могут его ненароком раздавить в лепешку во время своего поединка. Может быть, танк? Например, немецкий «Тигр» с большой пушкой восемьдесят восьмого калибра? Нет, это слишком фантастично. А может быть, его чем-нибудь отвлечь? Скажем, стадом великолепных жирных коз, бродящих поблизости? Но, увы, здесь не было никаких коз. Только он и динозавр. Вдруг его осенило — это дракон Лода! Он просто забыл об этом, как о слишком фантастической детали в рассказах о Лоде. Тут он совершил ошибку, впрочем, он их много совершил. Но сейчас нет возможности исправить ее. Что-то надо делать. Ведь не может же он просто так сдаться!
Огромная рептилия зашевелилась и повела головой. О'Лири явственно услышал при движении шеи скрежет чешуйчатой шкуры. Теперь она повернулась, и ее взгляд упал на маленькую фигурку человека. Из ее желудка раздавалось урчание. Чудовище подняло ногу и направилось к О'Лири. Лафайет полез в задний карман брюк и вытащил горсть «поцелуйчиков» из тянучки. Размахнувшись, он запустил ими в морду наступающего монстра. Рот чудовища в мгновение ока раскрылся и заглотил лакомые кусочки. О'Лири развернулся и побежал. Сделав несколько шагов, он оступился, подвернул ногу и упал, растянувшись во всю длину. Гигантская тень накрыла его. Лафайет пытался представить себе Колби Конерз, изо всех сил желая оказаться там. Он предпочел бы лучше утонуть в заливе, чем послужить закуской этой гигантской допотопной ящерице-ядозубу. Но его мозг от шока просто отупел.
Сверху послышался специфический причмокивающий звук, словно из вязкой грязи вытаскивают ботинок. Лафайет поднял голову и посмотрел вверх. Чудовище, нависшее над ним, сосредоточенно жевало, с заметным усилием разжимая склеенные налипшей тянучкой челюсти. О'Лири никак не мог решить, что ему делать. Или лежать спокойно, в надежде на то, что животное о нем забудет, или скрыться куда-нибудь, пока оно занято.
Высунулся острый язык и слизнул кусочек тянучки, прилипший к чешуйчатой щеке. Пресмыкающееся вздернуло голову и уставилось на Лафайета. Это было абсолютно бесстрастное разглядывание.
О'Лири начал пятиться назад на четвереньках. Динозавр понаблюдал немного, а затем сделал шаг, отрезая ему путь к отступлению и издав резкий звук. Похоже, он проглотил остатки тянучки. Лафайет прибавил скорости, ящер последовал за ним. О'Лири добежал до стены каньона и побежал по нему. Чудовище следовало за ним, рассматривая его с таким же интересом, как кошка наблюдает за раненной ею мышью.
— Десять минут такой гонки… Больше не могу, — решил Лафайет, плюхнувшись вниз лицом и пытаясь перевести дыхание.
Если уж этому чудищу суждено его сожрать, то пусть так и будет. А может быть, удастся как-нибудь прогнать его?
— Уходи прочь! Брысь! — прошептал он в отчаянии. — Ты только что вспомнил о своей подруге, да, именно так, и должен немедленно поспешить к ней.
Однако это не сработало. Динозавр был уже совсем близко, до безобразия реальный, с растрескавшейся шкурой, покрытой бородавками. О'Лири уже ощущал запах огурца, исходивший от рептилии, видел ее сверкающие глаза. Сосредоточиться было невозможно. И вот большая голова низко склонилась, раскрылась огромная пасть… Ну, вот и все… Лафайет зажмурился.
Но ничего не произошло. Он открыл глаза. Широкая морда чудовища висела прямо над ним, не более чем в двух ярдах, а в выражении глаз было… нечто такое, что вселяло надежду на сохранение жизни.
О'Лири сел. Может, оно не ест людей? Оно, наверное, ручное. Может… Ну конечно! Ведь он же вызывал боевого коня! Вот этот-то зверюга как раз и был им! Там, во дворце, когда задумал ванну, он получил нечто более приятное в придачу. А на сей раз он, видимо, получил соседнего дракона, к тому же большого любителя тянучек.