Укротитель времени (сборник)
Шрифт:
Один всадник, пришпоривая коня, вырвался вперед. Он мчался, увлекая за собой развернутый строй. О'Лири попридержал своего скакуна и поскакал неторопливым шагом. Вырвавшийся вперед всадник был высок ростом и одет в черные доспехи. Сбоку у него болтался длинный меч, а в руках — ожидавшее своей минуты копье. Когда всадник в великолепном черном облачении приблизился на сотню ярдов, О'Лири смог разглядеть черные волосы и четкий профиль графа Алана. Он поднял руку в латной рукавице и смахнул пот со лба.
— Как я и ожидал, это вы, изменник сэр Лафайет! — закричал граф. — Я предупреждал короля, я говорил ему, что вы — наемник Лода, но ему эта мысль показалась почему-то смешной.
— Я
— Я пришел сюда с сотней верных воинов, чтобы потребовать возвращения ее высочества целой и невредимой. Ну так как, злодей, сам отдашь или мы атакуем?
— Да, эта речь достойна благородного человека. Ал, — сказал Лафайет. — Твоя смелость и самообладание в присутствии Динни достойны всяческого восхищения. Но, боюсь, ты на ложном пути. У меня нет Адоранны. Можешь смеяться над этим. Ладно, хватит болтать. Ее там никогда не было. Нам нужен Никодеус. Он плетет какой-то заговор, чтобы завладеть королевством. У него были какие-то делишки с Лодом, но потом, похоже, великан стал ему просто не нужен. Он надул Лода, и вместо того, чтобы вручить ему ее высочество в качестве утешительного приза, Никодеус теперь хочет просто разделаться с ней.
— Ложь! — закричал Алан, приподнимаясь в стременах и потрясая кулаком, обтянутым кольчугой. — Ты просто хочешь сбить нас со следа. Неужели ты думаешь, что я настолько глуп, что поверю в эту сказку?
— Не веришь? Тогда езжай, посмотри сам. Ты найдешь Лода в его личной камере пыток, которая находится в конце туннеля, ведущего из погреба под кухней. Там шныряют около пятидесяти или шестидесяти головорезов, так что будь осторожен. А вот его дракона можешь больше не бояться — Динни убил его.
— Ты что, принимаешь меня за идиота? Даже то, что ты сидишь передо мной, взгромоздившись на дракона Лода, свидетельствует о вашем преступном сговоре с Великаном!
— К сожалению, я больше не могу терять времени. Мне надо спешить в столицу, а то будет поздно. Жаль, что ты не веришь мне, мы могли бы объединить наши усилия.
О'Лири, пристукнув каблуками, пришпорил своего скакуна, и тот послушно тронулся в путь. Алан посторонился, пропуская О'Лири, и, глядя ему вслед, крикнул:
— Сначала я спасу ее высочество, а потом рассчитаюсь с тобой, сэр Лафайет!
— Я буду ждать тебя. Бывай!
О'Лири махнул рукой и поскакал дальше. Путь ему предстоял неблизкий.
Солнце стояло почти в зените, когда Лафайет пересек поросшую кактусами пограничную область и, спустившись по последнему склону, оказался в Артезии, утопающей в зелени. Известие о том, что он скачет в город, опередило О'Лири. Его скакун, возвышавшийся на пятнадцать футов, был виден, наверное, уже в течение четверти часа, когда они еще скакали по безбрежным пескам. На дороге не было ни души. Магазины стояли пустые; ставни на окнах домов на протяжении всего пути по городским улицам были плотно закрыты. Раны и ушибы страшно болели, да и мысли, одолевающие Лафайета, были невеселые. Разыгрывая версию о том, что похитителем принцессы является Лод, Никодеус, похоже, тщательно продумывал одно препятствие за другим, чтобы О'Лири и гигант уничтожили друг друга. Волшебник был отъявленным негодяем, но ему нельзя было отказать в способности вызывать симпатию. Бедный король Горубл даже выделил интригану отдельные апартаменты во дворце, где Никодеусу было еще проще, осуществить свой замысел. Лафайет понимал, что план, который разрабатывал Никодеус, был продуман до мельчайших деталей, и надеяться можно было только на удачу, которая позволит помешать его осуществлению. Только бы не опоздать!
Он
Вот и городские ворота — они, конечно, плотно закрыты. Со спины своего скакуна через стену О'Лири были видны пустые улицы. Ладно, если его не пускают через ворота, то он найдет другой способ проникнуть в город. Лафайет стал вдохновлять Динни на активные действия. Сначала ящер вроде заартачился, но потом боком подошел к стене, неожиданно развернулся и нанес по стене мощный удар хвостом. Двадцати футов старой стены как не бывало, лишь грохот рухнувшей кладки подтверждал, что секунду назад на этом месте что-то было. Динозавр, осторожно переступая через обломки, вышел на городскую улицу, встретившую их глухим безмолвием закрытых магазинов. Откуда-то доносился тревожный звон далекого церковного колокола. Кроме этого звука да еще щелкающих звуков ороговевших птичьих ног игуанодона по булыжникам, ничего не было слышно. Город словно вымер.
Еще когда О'Лири ехал на своем скакуне по дорожке, проходящей через парк, к высоким железным решеткам, он заметил, что ворота дворца наглухо закрыты. Двое перепуганных часовых заняли позицию с внутренней стороны ограды и судорожно сжимали свои мушкеты. Лафайет остановился в пятидесяти ярдах от ворот, и один из них тут же поднял свое оружие.
— Не стреляй! — крикнул О'Лири. — Я…
Раздался грохот, и из ствола оружия с силой вырвалась струя черного дыма. Лафайет почувствовал, как сильный удар пришелся по шкуре динозавра, но тот спокойно повернул голову, продолжая объедать пучки листьев с нависавших ветвей.
— Послушайте меня, — предпринял следующую попытку Лафайет. — Мне только что удалось выбраться из крепости Лода и…
На этот раз выстрелил второй часовой. Пуля просвистела над ухом О'Лири и ударила в ограду.
— Эй! — крикнул он. — Так и до беды недолго! Почему вы не хотите выслушать меня? Мне надо кое-что вам сказать до того, как вы совершите непоправимую ошибку!
Оба стражника подняли оружие и угрожающе взвели курки.
— Ах, так! Ну, тогда пеняйте на себя… — пробормотал Лафайет.
— Ну, что, малыш, давай приступай, — подзадорил он динозавра.
Тот подошел к воротам, подналег, в мгновение ока смял их и спокойно зашагал по устланной гравием дорожке. Возвышавшийся впереди дворец поблескивал стеклами, в которых отражалось полуденное солнце. Стояла напряженная тишина. Краешком глаза О'Лири уловил какое-то движение на верху одной из башен. Он пересек лужайку и помахал рукой.
— Эй! Привет! — закричал Лафайет. — Это я, Лафайет О'Лири.
Из-за балюстрады, с заостренных вершин зубчатых башен, из бойниц в каменных стенах обрушился град стрел. Они летели со свистом, описывая гигантские дуги. О'Лири пригнулся, закрыл глаза и от злости заскрежетал зубами. Одна стрела, ударившись в нескольких дюймах от его башмака, отскочила от шкуры Динни. Что-то дернуло его за разорванный левый рукав. Стрелы скользили по упругой шкуре динозавра, отскакивали и падали на траву. Внезапно воцарилась тишина. Лафайет приоткрыл глаза и увидел ряд воинов, толпившихся на крепостном валу. Они доставали новые стрелы и натягивали луки, готовясь к очередной атаке.