Укус пятничной ночью
Шрифт:
Когда он вернулся в Штаты с премией Пулицера, он присоеденился к Нью-Йорк Таймс в качестве репортера.
Джейми, с другой стороны был в семье черной овцой- хотя даже овцы были продуктивней с перспективой делать шерсть.
Из того, что я слышала, что было сказано Миссис Брекенриддж
моей матери во время встреч в их вездесущих клубах- гольф клубе, книжном клубе, котильен клубе, клубе путешественников, клубе семейных реликвий, и т. д.
— Джейми бездельничал у своих родителей, балуясь быстрой схемой:
То, что Этан и Люк верили в то, что это был Джейми, а не Ник, который принял узды исследования вампиров, было сюрпризом.
Я прислонилась к переговорному столу и снова проверила фото Джейми.
Высокий и темноволосый, как и его братья, он был сфотографирован идущим вниз по улице в джинсах и Т-рубашке, держащим телефон в своей руке.
Снимок был сделан на фоне чем-то похожем на бар, но я не знала это место.
Не взирая на обстановку, выражение его лица было безошибочно-он выглядел, и это было бы первым, еслиб я была осведомлена, решительным.
Я взглянула на Этана.
“Как он перешел от бездельника к источающему на мостовой журналистский эквивалент Шоу Джерри Спрингера?” Люк”,вызвал Этан.
“Прежде всего, был ли действительно такой скачок?” Спросил Люк.
Он встал из-за стола, подошел к книжным полкам, за ними, я знал, был встроенный шкаф спиртными напитками, и после кивка Этана, налил янтарную жидкость — виски, может быть, — в широкий стакан.
Он поднял свой стакан к Этану, который выглядел довольным сделанным жестом, и сделал глоток.
“Мы слышали, что Джейми испытывает определенное давление от мистера Брекенридджа о создании его жизни,” сказал Люк.
Очевидно, Папочка превзносил Николаса, как модель процветания вне семейного источника, и младший Джейми стал обжаться.
Мы предполагаем, он подумал, что если бы старший брат мог зарабатывать себе на жизнь в качестве журналиста, он бы принять удар на него.”
Я нахмурилась.
“Я предполагаю”, — сказала я.
“На это не похоже на Джейми.
Он хотел опередить Николаса, поэтому нанял таблоиды? И ничего не нарушая, но изучая вампиров?”
“Не только вампиров”, отметил Этан, расслабляясь на своем стуле.
“Знаменитых вампиров”.
Или еще лучше, кровососущих вампиров, обманывающих бедных беззащитных людей
Люк опустился на кожаный диван в левой части комнаты и раскачивал напиток в руках.
“Не таким заголовком мы хотим быть зачерненными по городу, но именно этот заголовок сделает имя юному Брекенридджу.”
“Особенное, если он тот, кто сломает вторую по величине историю со времен нашего появления-если он собирается посеять слухи о злых вампирах”, сказал Этан, совершая собственное
Но вместо того, чтобы налить из тайника несомненно дорогой алкоголь, он открыл маленький холодильник и вытащил то, что было похоже на коробку сока.
Поскольку Этан был тем, кто использовать тонкий фарфор и серебро, чтобы съесть хот-дог, у меня было чувство, что это был не сок.
“Кровь для вас” обычно посылали свое оборудование в пластмассовых медицинских сумках.
Я предполагаю, это модернизировало удобство продукции.
“Не Николас с его Пулитцеровской”, продолжил он, “но Джеми.
Самый молодой Брекенридж, и человек, у которого есть немного академического или профессионального, надо отдать ему должное.
Предложив свою теорию, Этан, ткнул пластиковой соломинкой в его коробочку “сока”.
“Коктейль”, сказал он, его язык щелкнул по внезапно удлинившемуся клыку.
Мое сердце пропустило неловкий удар.
Его глаза остались изумрудно-зелеными, как он пил, что является признаком его способности контролировать эмоции, свой голод.
Этан выпил кровь за считанные секунды, а затем смяв упаковку в руке бросил в серебряный мусорный бак.
Взбодрившийся, он сунул руки в карманы брюк и прислонился спиной к шкафу.
“Мы не будем всегда популярны,” сказал он.
“Нам повезло относительно убийств- повезло, что большинство людей было готово направить свою ярость по направлению к Селине, охватывая часть нас.
Идея волшебства, того, чтобы там быть больше к миру чем кажется на первый взгляд, остается очень привлекательным для многих.
Выражение Этана померкло.
“Но люди бояться того, чего не понимают.
Мы, возможно, не в состоянии избежать того страха навсегда.
И популярность привлекает критику, разжигает ревность.
Это, к лучшему или несчастью, человеческая натура.
И когда его голова поднялась, он посмотрел на меня.
Его глаза искрились, как шары изумрудного зеленого льда, и я знала, что он собирался сделать свою подачу.
Голосом низким, могильным, он сказал, “Мы поддерживаем союзы, формируем связи, чтобы защитить нас же.
Дать нам преимущества, которые мы можем- преимущества, которые нам необходимы для выживания, для сохранения нас и наших Домов.
Он остановился.
“У тебя есть эти связи.
“Дерьмо”, пробормотала я, сжимая свои закрытые глаза, уже зная, что он хочет, чтобы я сделала.
Ты выросла вместе с Брекенридджами.
Ваши семьи дружат.
Ты, к добру или несчастью, часть того мира.
Я чувствовала, как моя ярость поднялась, мое сердце стало биться сильнее.
Я уже начала потеть, и он еще даже не добрался к мясу всего этого.
“Ты знаешь, я не такая как они.
Он поднял одну светлую бровью