Шрифт:
Глава 1. Софья
Я топталась перед массивной красной дверью с дубовой ручкой и тряслась от страха. Унять сердцебиение не получалось. И почему я такая трусиха! Стою как дура и дрожу, не смея войти в кабинет генерального директора. За ней меня ждал или выговор, или увольнение. Сегодня допустила оплошность, которую Матвей не простит.
Глубоко вдохнув, потянулась к ручке.
— Позвал тебя, чтобы вышвырнуть вон, но потом подумал, что так легко тебе не отделаться, — он был холоден как лед, выговаривая
Если и существовала ненависть в десятой степени, то я ее сейчас испытывала.
— Ты понимаешь, что натворила, не выслав вовремя документы на участие в тендере? У тебя вместо головы что? — он подошел ко мне вплотную, засунув руки в карманы брюк, и без эмоций посмотрел в глаза. — Чего молчишь, отвечай!
— П-простите, — я старалась держаться. — Закрутилась, забыла, знаю, что это не оправдание. Больше такое не повторится.
— Это дерьмо собачье! — вспыхнул он. — Детский лепет. Как тебя наказать, я пока не придумал, — Матвей вдруг улыбнулся и фамильярно взял меня за руку.
Сотни электрических мурашек расползлись по всему телу. Гад был на редкость сексуальным, знал об этом и играл со мной как кот с мышкой. По нему вздыхала вся женская часть коллектива нашей строительной компании. Вздыхала и ненавидела одновременно. Отвратительный характер и придирчивость директора вгоняли сотрудников в мандраж. Он доставал упреками, постоянно давил со сроками, выгонял работать по выходным, редко благодарил. А главное — приставал ко всем, включая меня. Как-то у него ловко и незаметно получалось переключаться с личного на рабочее и наоборот, поэтому всегда выходил сухим из воды.
Я почувствовала неловкость, но не рискнула освободить руку. Он подержал мою ладонь в своей, разглядывая, как вещь, а потом отпустил и отошел к окну.
Заражая коллектив бешеным энтузиазмом и неукротимой энергией, Матвей был педантом и любил порядок и точность в мелочах. Поэтому с сотрудников драл три шкуры. С меня он не только живьем кожу сдерет, но и душу вытащит, чтобы продать на чертовом тендере, куда я забыла отправить документы. А почему забыла? Потому что работала второй год без отпуска и устала как собака. Про нормальные выходные вспоминала один раз в месяц. Всегда какие-то авралы, задержки допоздна, естественно, неоплачиваемые. И давление. Не успела, не принесла, не записала, ты дура, тебя надо уволить, где твоя голова.
— Надеюсь, ты не хочешь пустить нашу компанию по миру? — Матвей прошелся по кабинету и остановился за моей спиной. Я чувствовала, как он хрипло дышит в затылок. Господи, быстрей бы все это закончилось!
— И в мыслях ничего подобного не было, — прошептала я, словно школьница в кабинете директора.
Матвея моя растерянность забавляла.
— Я тебе нравлюсь? — ухмыльнулся фашист, и, не дожидаясь ответа, по селектору начал отдавать распоряжения секретарю.
Я стояла, задыхаясь от возмущения.
— Через
— Людочка, выручай! Матвей беснуется. Спаси меня, будь другом.
— Вот изверг, отнесу, конечно, — она рассмеялась, встряхнув черными кудряшками. На щеках секретаря вспыхнули очаровательные ямочки, превращая ее в писаную красавицу.
С трудом дождалась окончания рабочего дня. На душе было тревожно. Он меня почти уволил. Представила, как отправлюсь на поиски работы, найти которую будет тяжело. Столько радужных планов, надежд на то, что меня заметят и дадут сделать карьеру, коту под хвост. Не удивлюсь, если приду завтра, а на столе лежит приказ о ликвидации. Почему красивые люди с харизмой и внутренней магией так бездушны и холодны? Вернусь завтра за очередной порцией унижений и сама уволюсь. Хватит терпеть постоянные издевательства.
Остановка общественного транспорта находилась недалеко от офиса. Мысленно ругая себя, я понуро тащилась к ней. Прощай, достойная зарплата, здравствуй, ипотека без денег. Я купила квартиру, рискнув взять кредит.
У тротуара толпились люди: молодые мамаши с детьми, студенты, вечно чем-то недовольные бабульки и работяги с заводов. Смотрела на них и откровенно завидовала. Почему моя жизнь не может быть такой же простой и понятной?
Я пристроилась в конец очереди. Матвей за последний месяц уволил многих. Я удивлялась невероятной текучке при высоких зарплатах. Он выбрасывал людей на улицу без всякой жалости. Фашист!
За мной встала невысокая, просто одетая женщина, она держала за руку молодого парня со странным выражением лица. Он кривлялся, глупо улыбался и гримасничал, как ребенок. На вид ему было лет двадцать: в потертых джинсах, замызганной белой футболке, с диким выражением лица, молодой человек разглядывал окружающих. Психов я не боялась, но отодвинулась на всякий случай подальше.
Лишенный смысла взгляд остановился на мне. А потом произошло то, чего я не ожидала и не могла к этому подготовиться. Он упал к моим ногам как подкошенный. Парень захрипел что-то нечленораздельное и вцепился зубами в мою ногу выше колена, крепко обхватив ее руками.
Я взвыла от боли. Перед глазами поплыли красные круги, небо перевернулось вверх дном, а дальше ничего не помнила, потому что упала без сознания на тротуар.
Очнулась, потому что кто-то бил меня по лицу и спрашивал, что со мной. Я со стоном приподнялась, отряхивая пыль с одежды.
— С вами все в порядке? — обратился ко мне пожилой мужчина. — Вы вдруг упали без сознания. Вызвать скорую?
— Не нужно, спасибо, — пробормотала я, озираясь: женщины с безумцем рядом не было. Вот ведь, сбежали, даже не извинившись.