Уличный кот по имени Боб. Как человек и кот обрели надежду на улицах Лондона
Шрифт:
Очень непросто! Несмотря на регулярную кормежку, несмотря на то что в кармане у меня всегда лежало угощение для кота, рыжий каждый раз ел, будто в последний раз. Стоило мне подойти к его миске, как Боб срывался с места и принимался жадно заглатывать пищу. Казалось, он пытается наесться впрок на случай конца света.
— Помедленнее, Боб, ты же даже вкус не чувствуешь! — убеждал его я. Тщетно. Судя по всему, он долгое время хватался за каждую возможность поесть, поскольку от этого зависела его жизнь. Значит, кот не привык к регулярной кормежке. В общем-то, я его понимал — мне тоже приходилось жить в таких условиях. И я не мог винить рыжего за верность прошлому.
У нас с Бобом было много общего.
Было в Бобе и кое-что, невероятно меня раздражавшее. В буквальном смысле слова. Шерсть. Летающая по всей квартире шерсть.
Я понимал, что это совершенно естественно. Весна вступала в свои права, и рыжий избавлялся от зимней шубы. Чтобы ускорить процесс, он старательно терся обо все доступные поверхности в квартире. В результате получались шерстяной диван, стулья с шерстяными ножками, шерстяные стены и шерстяная батарея. Щедрая доля шерсти перепадала мне и моим вещам. Я злился, но терпел: активная линька свидетельствовала о том, что здоровье Боба значительно улучшилось. Да, рыжего по-прежнему нельзя было назвать упитанным, но ребра у него из-под кожи выпирать перестали. Шкура у кота была тонкой от природы или стала таковой в результате жизни на улице. Но лекарство помогло справиться с проплешинами, а антибиотики способствовали скорейшему заживлению раны на лапе. Она практически исчезла; не знай я про гнойник, я бы никогда не догадался, что у кота были проблемы.
Боб в целом выглядел куда здоровее, чем месяц назад. Я его не купал: кошки в большинстве своем животные очень чистоплотные, и тут рыжий ничем не отличался от собратьев. Он старательно вылизывал шерсть и умывался по несколько раз в день. На самом деле его щепетильность в вопросах собственной гигиены меня приятно поражала. Я любил смотреть, как он тщательно вылизывает лапки и чистит когти.
Процесс умывания очаровывал меня еще и потому, что чистоплотность рыжий (как и другие коты) унаследовал от своих далеких предков. Родоначальники наших питомцев жили в жарком климате; потеть они не умели и тщательно вылизывались, чтобы охладиться. А еще таким образом они обретали что-то вроде плаща-невидимки.
Сильный запах мешает кошкам охотиться. Они предпочитают подкарауливать жертву, притаившись в засаде, значит, им нужно быть незаметными. Кошачья слюна содержит природный дезодорант, поэтому они так старательно вылизываются. Зоологи доказали, что кошки, которые уделяют много времени гигиеническим процедурам, живут дольше и потомство у них здоровее. Отсутствие запаха также помогает маленьким хищникам скрываться от охотников покрупнее: змей, ящериц и плотоядных млекопитающих.
Но основной причиной, по которой Боб и его предки без конца умывались, была забота о своем здоровье. Кошки умеют заниматься самолечением. Вылизываясь, они снижают количество кожных паразитов, таких как вши и клещи, которые являются переносчиками серьезных заболеваний. Поскольку в кошачьей слюне содержатся антисептики, кошки зализывая рану, одновременно обеззараживают ее. Наблюдая за Бобом, я подумал, что, быть может, в этом и кроется причина его регулярных умываний: рыжий понимал, что со здоровьем у него не все в порядке, и пытался помочь себе, как мог.
Став моим соседом, Боб приобрел и новые привычки, причем довольно забавные. Например, он полюбил смотреть телевизор. Я заметил, что его интересует происходящее на экране, когда как-то раз зашел поиграть на компьютере в местную библиотеку. Я часто заглядывал туда по пути на работу или когда устраивал себе выходной. В тот раз мы с Бобом решили просто хорошо провести время; кот забрался ко мне на колени и старательно следил за ходом игры. Я заметил, что стоит мне
О том, что кошки любят смотреть телевизор, мне рассказывал один друг. Его питомец вообще был фанатом сериала «Стар Трэк: Новое поколение». Едва заслышав знакомую мелодию, он срывался с места и запрыгивал на диван. Я пару раз наблюдал за этим со стороны — зрелище потрясающее, поверьте.
Довольно быстро Боб стал немного телезависимым. Если что-то привлекало его внимание, он мог часами не отрываться от экрана. Мне доставляло особое удовольствие смотреть, как он наблюдает за ходом скачек по спортивному каналу. Моему коту явно нравились лошади. Сам-то я никогда ими не интересовался, но у меня совести не хватало переключить канал и испортить рыжему удовольствие.
Глава 8
Теперь все официально
Как-то в четверг, недели через две после начала совместных концертов на Ковент-Гарден, я проснулся раньше, чем обычно. Мы с котом позавтракали и вышли из дома, но вместо того, чтобы направиться в центр Лондона, сели на автобус до Айлингтон-Грин. Я принял решение. Раз Боб каждый день выходит со мной на улицу, пора поставить ему микрочип.
Раньше это было делом довольно трудоемким, но в последнее время процесс значительно упростился. Теперь микрочипирование представляет собой несложную хирургическую процедуру, во время которой ветеринар вводит крошечный чип в шею кошке или собаке. Электронному устройству присваивается серийный номер, а в базу данных заносится информация о владельце животного. И если кот вдруг потеряется, то по чипу можно будет найти его хозяев.
С учетом нашего с Бобом образа жизни подобная предосторожность была нелишней. Если, не дай бог, мы потеряем друг друга в толпе, если рыжий испугается чего-нибудь и сбежит, есть шанс, что его вернут. Если же что-то случится со мной, то люди, нашедшие кота, будут знать, что он не всегда жил на улице и когда-то у него был заботливый хозяин.
Едва приступив к сбору информации об установке микрочипа, я сразу понял, что мы не потянем… Большинство ветеринаров запрашивали от шестидесяти до восьмидесяти фунтов за операцию. У меня таких денег не было, а если бы и были, я из принципа не стал бы столько платить.
К счастью, я поделился сомнениями с той дамой, что жила напротив и подкармливала бездомных кошек.
— Тебе стоит поехать в четверг на Айлингтон-Грин и отыскать там фургон ветеринарной службы «Синий крест», — сказала она. — Они берут деньги только за чип. Но постарайся встать пораньше — там всегда огромная очередь.
Мы с Бобом прислушались к совету милой леди, поднялись ни свет ни заря и отправились на поиски передвижной клиники, которая работала с десяти утра. И тем не менее, когда мы прибыли на место, перед фургоном, стоявшим у большого книжного магазина, уже собралась длинная очередь. К счастью, нам повезло с погодой: было ясное, солнечное утро, — так что ждать под открытым небом было несложно.
Чтобы как-то развлечься, я принялся изучать людей в очереди. Впрочем, ничего необычного я не заметил. На Айлингтон-Грин собрались стандартные клиенты ветеринарных клиник: владельцы кошек держали в руках дорогие переноски, владельцы собак дергали поводки и призывали своих питомцев к порядку, пока те пытались познакомиться с соседями по очереди. Хотя должен сказать, что здешние кошко- и собаководы выглядели на порядок приятнее и умнее, чем те, с кем я столкнулся в благотворительной клинике, куда впервые принес Боба на осмотр.